Я поел в закусочной, после чего отправился в кино и посмотрел немного плаксивый, но, в общем-то, приятный фильм. Потом — опять кино и ужин: на этот раз в китайском ресторане.
Затем я решил рвануть в "Фоли-Бержер", тем более что ни разу еще там не бывал. С моей стороны это выглядело немного по-деревенски, но мне уж больно хотелось поглазеть на красивые попки и пощуриться на яркий свет...
До начала представления я выпил кофе в баре на улице Рише. Там сидело несколько танцовщиц из "Фоли"; они болтали за чашкой чая, дожидаясь, пока настанет время совать в задницу перья... Одна из них спросила, куда подевалась Жильберта; другая ответила, что та заболела и пока что не может выступать у себя в "Кокосе". Почему я отметил про себя именно эту часть разговора? Не знаю. Бывают моменты, когда ваше подсознание вкалывает без посторонней помощи, как взрослое...
Как бы там ни было, после спектакля я снова вспомнил историю с этой Жильбертой из "Кокоса". Я спросил у швейцара, знает ли он такое заведение, и он ответил, что оно стоит на небольшой улочке, перпендикулярной "Фоли": между улицей Рише и Большими Бульварами.
Я поблагодарил и решительным шагом двинулся в указанном направлении.
Это оказался небольшой, но довольно людный кабачок в африканском стиле. Клиентуру составляли в основном танцовщицы из "Фоли" и кавалеры, которые встречали их после представления.
Я взял бутылку красненького и забился в уголок. Первый из двух негров-музыкантов зверствовал за пианино; второй корчил из себя Луи Армстронга и так фукал в трубу, словно хотел, чтоб ее разорвало,
Я все сидел. В рамках культурной программы посетителям предложили довольно убогий номерок: танцевальный дуэт, якобы из Перу; на самом деле они были такими же перуанцами, как я. Их выступление не интересовало никого, даже традиционную супружескую пару из провинции, которая сдуру забрела сюда, клюнув на трехметровую неоновую вывеску.
Когда моя бутылка опустели, я почувствовал себя почти счастливым, Все это было приятным разнообразием после многих километров шоссе, после павильона с машинками и пухлой груди Джейн.
Я подозвал официанта и выложил ему десятитысячный билет. Я подождал сдачу, поднялся из-за стола и направился прямиком за кулисы, к служебному выходу. Там я наткнулся на перуанского танцора, который уже переоделся китайским мандарином и готовился жонглировать тарелками.
— Вы кого-то ищете? — спросил он.
Это был высокий мужик с большим крючковатым носом, и если он с таким шнобелем хотел сойти за китайца, то я мог смело выдавать себя за герцога Виндзорского!
— Я ищу Жильберту.
Он решил, что я ее знакомый, и сразу подобрел,
— Вы знаете, она болеет...
— Не может быть!
— Да-да.
— И давно?
— Уже два дня. Кажется, ангина.
— Какая досада... Мне нужно было ей кое-что передать,
— Так передайте моей жене... Она в ложе, в конце коридора.
— Спасибо.
В коридоре нашлась лишь одна комната с гордой надписью "ложа"; в ней обычно переодевались здешние "звезды эстрады". Женщина крикнула "войдите!"; я вошел и увидел, что она стоит почти голой перед зеркалом и сладострастно гладит себе сиськи.
Она посмотрела на меня без малейшего смущения. Для нее я был всего-навсего мужчиной, а мужчин она не боялась.
— Что вам угодно?
— Я искал Жильберту, но мне сказали, что она больна...
— Похоже, что так.
— Очень жаль, мне нужно было ей кое-что передать...
— Ну, передайте мне, завтра я ее унижу. Я изобразил смущение и сказал:
— Да нет... Это очень личное.
Лицо танцовщицы тут же зарумянилось от любопытства. Вообще она была очень недурно сложена. Я то и дело поглядывал на ее грудь. Она увидела, что я к ней, так сказать, расположен, и сразу перешла на ласковый топ:
— Вы мне не доверяете?
— Ну почему же... — вяло ответил я, еще сильнее подогревая ее любопытство. В сущности, то, что я делал, было довольно глупо: результат мог оказаться ниже всех ожиданий. Я добирался до Кармони самой что ни на есть дальней дорогой,
— Видите ли,— ляпнул я наконец,— это... что-то вроде нюхательного табака. Вы понимаете, что я имею в виду?
Она разинула рот.
— Серьезно?! Значит, Жильберта "шмыгает"?
— Я не знаю, ей это предназначено или нет. Меня просто попросили передать. Честно говоря, мне эти дела не очень-то по душе...
Теперь, когда танцорша выведала мою тайну, ей было на меня глубоко плевать, и она быстро затолкала свои гулящие сиськи в черный шелковый корсет. Я понял, что ее нельзя расхолаживать, иначе я останусь у разбитого корыта.
— Послушайте, мне неохота таскать это с собой. К тому же я заплатил свои деньги и хочу их поскорее вернуть. Вы, случайно, не знаете, кому тут можно это спихнуть?
Я знал, что вступаю на скользкую тропу. Если она испугается, мне впору будет возвращаться восвояси. Так что я постарался сказать это с самой невинной и самой глупой рожей, которую только мог состроить.
Она стала натягивать через голову блестящее платье; наконец из воротника вылезло ее чуть покрасневшее лицо.
— Спросите Лили.
— А кто это — Лили?
— Гардеробщица.
— А вы не могли бы сами меня с ней познакомить? С меня шампанское за труды...
Она сделала ужасную гримасу.
— Нет уж! Мы в нем тут купаемся за хозяйский счет...
Нужно было срочно что-нибудь предпринять, Я достал десятитысячную купюру и положил ее на трюмо.
— Танцовщицам всегда нужны чулки... Вот, купите себе несколько пар...
От этого она сразу расцвела.
— Подождите секундочку, я вас отведу!
Пока она заканчивала наряжаться, у меня, признаться, здорово чесались руки. Наверное, виной тому был стоявший в "ложе запах — странная смесь духов и подмышек.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135