Я б, к примеру, всех их на шибеницу
отправил. Ну о том, что за это время упырица ухитрилась
загрызть кой-кого, наплевав на мошенников и их заклинания,
думаю, говорить не приходится. Да и о том, что Фольтест во
дворце больше не жил. И вообще никто уже там не жил.
Велерад замолчал, отхлебнул пива. Ведьмак тоже помалкивал.
- Так оно и идет, Геральт, шесть лет уже, потому как ОНО
уродилось лет четырнадцать назад. Были у нас за это время и
заботы иного характера, подрались мы с Визимиром из Новиграда,
но по вполне достойным, понятным причинам, поскольку речь шла о
передвижке пограничных столбов, а не о каких-то там доченьках
или родственных узах. Фольтест, кстати, уже начинает снова
поговаривать о женитьбе и разглядывать присылаемые соседскими
дворами портреты, которые раньше прямым ходом отправлял в
отхожее место. Но время от времени на него обратно находит, и
он принимается рассылать гонцов на поиски новых колдунов. Ну и
награду положил три тысячи, из-за чего сбежалось несколько
сумасбродов, странствующих рыцарей, даже один свинопас,
известный всей округе недоумок, да будет земля ему пухом. А
упырице хоть бы хны. Время от времени загрызет кого. Привыкнуть
можно. А от тех героев, что пытаются ее расколдовать, хоть та
польза, что бестия нажрется, не отходя от саркофага, и не
околачивается за пределами дворцовых служб. А Фольтест живет
теперь в новом дворце, вполне приличном.
- За шесть лет, - Геральт поднял голову, - за шесть лет
никто не покончил с этим делом?
- Правда твоя. - Велерад проницательно глянул на ведьмака.
- Потому, похоже, и сделать-то ничего нельзя. Придется терпеть.
Я говорю о Фольтесте, нашем возлюбленном и милостивом монархе,
который все еще велит приколачивать свои призывы и обращения на
перепутьях. Только вот охотников вроде бы поубавилось. Недавно,
правда, объявился один, так он хотел эти три тысячи непременно
получить вперед. Ну, посадили мы его в мешок, значит, и кинули
в озеро.
- Да уж, жулья хватает.
- Это точно. Их даже, я бы сказал, с избытком, - поддакнул
ипат, не спуская с ведьмака глаз. - Потому, когда пойдешь во
дворец, не требуй золота авансом. Если, конечно, пойдешь.
- Пойду.
- Ну, твое дело. Только не забудь мой совет. Ну а коли уж
мы заговорили о награде, то последнее время людишки стали
поговаривать о второй части. Я тебе говорил: принцессу в жены.
Не знаю, кто это придумал, но ежели упырица выглядит так, как
рассказывают, то шуточка получается невеселая. И все ж таки не
было недостатка в дурнях, которые во весь опор помчались во
дворец, как только разошлась весть, что появилась оказия
затесаться в королевскую родню. Конкретно, два сапожниковых
подмастерья. Слушай, почему сапожники такие идиоты, Геральт?
- Не знаю. А ведьмаки, милсдарь градоправитель, пытались?
- Не без того, а как же. Однако чаще всего, узнав, что
упырицу надобно не убить, а расколдовать, тут же пожимали
плечами и уезжали. Потому-то мое уважение к вашему брату
серьезно выросло. Ну а потом приехал один, тебя помоложе, имени
не упомнил, если он вообще его называл. Этот пробовал.
- Ну и?
- Зубастая принцесса растянула его кишочки на расстоянии
полета стрелы.
Геральт покачал головой.
- Это все?
- Был еще один.
Велерад помолчал. Ведьмак не торопил.
- Да, - сказал наконец градоправитель. - Был. Сначала,
когда Фольтест пригрозил ему шибеницой, ежели тот прибьет или
покалечит упырицу, он только рассмеялся и стал собирать
манатки. Ну а потом...
Велерад снова снизил голос почти до шепота:
- Потом принял заказ. Понимаешь, Геральт, у нас в Вызиме
есть пара толковых людей, притом и на высоких должностях,
которым вся эта фигня осточертела. Слух прошел, будто эти люди
втихую убедили ведьмака не тратить времени на всякие там
фигли-мигли и чары, с ходу прибить упырицу, а королю сказать,
что, мол, чары не подействовали, что-де доченька свалилась с
лестницы - несчастный случай на производстве. Король, известно
дело, разозлится, но все кончится тем, что он не заплатит ни
орена из обещанной награды. Шельма ведьмак в ответ: дескать,
задарма сами на чудовищ ходите. Ну что было делать, скинулись
мы, поторговались... Только ничего из этого не получилось.
Геральт поднял брови.
- Ничего, говорю, - сказал Велерад. - Ведьмак не захотел
идти туда сразу, в первую же ночь. Лазил, таился, по округе
шастал. Наконец, говорят, увидел упырицу, вероятно, в деле,
потому что бестия не вылезает из гроба только ради того, чтобы
косточки поразмять. Ну, увидел он ее и в ту же ночь слинял, не
попрощавшись.
Геральт слегка скривил губы, изобразив некое подобие
улыбки.
- У толковых людей, - начал он, - вероятно, целы те деньги?
Ведьмаки вперед не берут.
- Ну да, - проговорил Велерад. - Вероятно, целы.
- И сколько там? По слухам.
- Кто говорит, восемьсот... - ухмыльнулся Велерад.
Геральт покрутил головой.
- А кто, - буркнул градоправитель, - тысяча.
- Не густо, если учесть, что сплетни, как правило,
завышают. Кстати, король-то дает три тысячи.
- Ага. И невесту в придачу, - съехидничал Велерад. - Да и о
чем мы толкуем? Известное дело, не получишь ты тех трех тысяч.
- Это почему же?
Велерад хватил рукой о столешницу.
- Геральт, не порти моего мнения о ведьмаках! Этому уже
шесть лет с гаком! Упырица укокошивает до полусотни людей в
год, теперь, может, чуток поменьше, потому как все держатся в
стороне от дворца.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14