- Оружие поди возьми!
Я лезу за камень и чуть было не сплевываю: там сидит черноволосая
кудрявая орчанка во всем своем коварном великолепии, да без двух передних
зубов, да и красивая к тому же. Весьма трудно привыкнуть к тому, что это
та же самая Анлен и есть, только с маской, а может, и вправду внешность
поменяла. Интересуюсь - действительно поменяла. Со мной такие вещи делать
слишком сложно, поэтому на меня просто красящий наговор кладется, а
внешних изменений и не нужно - моя обросшая порядком рожа достаточно
грязна и злобна.
Прежнее мое одеяние горит синим пламенем без искр и дыма, а я
пристраиваю вооружение. Кривой меч на бок, правда, сначала не на тот. Щит
за спину, нож в петельку на сапоге. Долго думаю над шлемом - брать или
нет. Он когда-то был оснащен тремя загнутыми рогами, но теперь два отбиты
напрочь, а у третьего стесан острый конец, и все вместе до неприличия
напоминает чайник без ручки.
- Ладно, пусть будет. Что теперь?
- Теперь пошли, ты выглядишь совсем неплохо. Если что - разговоры, да
и действия тоже предоставь мне, кстати, так и по ролям надо - Матаха была
главней.
- Ты б ясней говорила, а?
- Ус Келью и Матаха шли с поручением к смотрителям в эту долину. В
дороге с ними случилось несчастье, они заблудились, вышли к обрыву,
зачем-то разделись, а потом упали вниз, прямо в туманный кокон. Кстати,
это и разбудило первое из чудовищ, а потом все по цепочке пошло.
- Ты, небось, поспособствовала?
- Ну... - Анлен кокетливо скромничает, - разве что совсем немного...
Зато теперь мы воспользуемся их именами. Отсюда все, кто успел, в панике
бежали, почему бы и нам не быть такими дезертирами? Эта...
Я вставляю слово:
- Легенда?
- Ну, пусть так, звучит красивее, чем "ложь". Так вот, эта легенда
поможет не выделяясь приблизиться к нашей цели. А отсюда надо убираться -
Друг может не поверить, что происшедшее - случайность.
Вывод законный, мы начинаем спуск вниз, солнце печет в спину, и под
брезентом Усовского балахона я растекаюсь и варюсь. По дороге попадаются
обломки телег - наверное, разлетелись они от слишком быстрой езды.
Несколько домиков, пара затоптанных краболовов, и ни одной живой души
вокруг, до самого дна долины, а в конце дороги - здравствуйте.
Растянувшись в обе стороны от дороги, стоит с небольшими интервалами цепь
странного вида охраны. Различных народов, ростов и типов, одежда почти вся
рваная и ветхая, но на каждом - по новенькому поясу, блестящему золотым
шитьем. На ногах никакой обуви нет, босиком стоят и лица спокойные,
слишком спокойные даже. Мы приближаемся к цепи постепенно, и чем ближе,
тем больше всяких подробностей различить можно. А это уж совсем непонятно!
В строю несколько, вне всякого сомнения - эльфов! Это что же, Друг уже и
открыто светлых в свою руку взял? Или это против него войско идет? Анлен
спокойно вышагивает рядом, я тоже стараюсь, все больше округой любуюсь или
под ноги, чем вперед, смотрю. Где-то метров за тридцать до цепи не
удержался, поднял глаза - и в области живота начинается дрожь. Третьим
справа, так же ровно, как и все остальные, с таким же лицом, ничего не
выражающим, стоит в строю Граф. В той же самой рубахе, от которой я
отрывал полоски на забинтовку его златокудрой башки. Он не может меня не
видеть, или его сбивает с толку мой маскарад? Кинуться бы к нему, крикнуть
радостно, но мертвая тишина и каменное спокойствие стражи давят собою все
подобные порывы. Когда до нее остается всего-то шагов пять, ближайший воин
- гном с полуободранной бородой - делает шаг в нашу сторону и без
выражения говорит:
- Идите влево вдоль. Дальше десяти шагов не отходить, ближе пяти не
приближаться.
Идем, как овечки, по ниточке. Мимо Графа проходили, я взглянул
украдкой - вроде все на месте, но глаза какие-то не такие. Мертвые глаза.
Идти приходится далековато. Изредка, обходя камни, я приближаюсь к
границе либо десяти-, либо пятишаговой зоны - тотчас ближайшие воины
кладут руки на ножи или поднимают копья, и так пока цепь не упирается в
отвесный склон, прямо под которым раскинута палатка. У двери часовой,
сзади пара телег с лошадьми, и прямо на камнях лежит резерв золотопоясных
- штук до сотни будет. Из палатки выходит еще один оборванец с серебряным
обручем на лысом черепе и равнодушно моргает огромными глазами. Следом еще
один краболов, но уже как-то более живой, и одет нормально. Долго
выспрашивает у Анлен, что и как - она купоросит ему мозги вполне
квалифицированно. Заканчивается разговор довольно мирно - трое
золотопоясных конвоя, два орка и гном, и сообщение, что "дальше с вами еще
поговорят подробней, вы первые, кто из этого места живым пришел".
И опять идти, теперь уже вверх, наискось по склону, противоположному
тому, по которому мы шли с перевала. Он и поположе, и поотрадней - травка,
деревья довольно плотно стоят, и даже цветочков две штуки я видел. Дорога
натоптанная, хорошо видна - то есть в наступающих сумерках мы ее не
теряем. Я конвою отдохнуть предлагаю - гном в ответ тихо говорит:
- Идти еще не больше двух часов, а там вы получите еду и отдых, - и
снова замолкает. Неразговорчивый попался конвой, а с Анлен по тактическим
соображениям беседовать и вовсе не стоит, и топаем в тишине, как немые,
бессловесные, так сказать. Постепенно темнеет, и один из конвойных
зажигает факел, ловко действуя кремнем и обожженной тряпкой, а потом снова
впадает в как бы полусонное состояние.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131