Не выйдет. Надо быть бессердечным и холодным дельцом от литературы, чт
обы безжалостно отбирать у несчастных Надежду. Если человеку дано перо,
так ведь оно дано не случайно и не зря! Значит, я должен служить Благу, а не З
лу, Вере, а не Безысходности! И еще: надо быть богатым человеком с безупреч
ной репутацией, чтобы позволять себе Жестокость по отношению к читателю
.) Я то и дело вспоминаю Гёте, который утверждал, что быть одаренным челове
ком совершенно недостаточно. Чтоб набраться ума, нужно очень многое: жит
ь в достатке, уметь заглядывать в карты тех, кто ведет игру, да и самому пос
тоянно быть готовым к большому выигрышу. (Впрочем, такому же проигрышу Ц
тоже.)
Я был совершенно потрясен, когда этот мудрец рассказал, что он истратил п
олмиллиона личного состояния, чтобы узнать то, что он узнал; на это же ушло
отцовское состояние и все литературные доходы за пятьдесят лет, а это бы
ли не мои шесть долларов, а десятки, сотни тысяч золотом. Да еще владетельн
ые особы вложили в его ум не менее полумиллиона. Общество, которое не подд
ерживает своих творцов, не заботится о памяти потомков. А это чревато не ч
ем иным, как умиранием патриотизма.
Если Гёте уму-разуму учили влиятельные особы и опирался он на свои гонор
ары и наследство папы, то меня этому же учит жизнь. Он состоялся на изучени
и природы. Я согласен с ним, что ни одна другая область знаний не позволяет
столь пристально проследить за чистотой созерцания и логичностью помы
слов, заблуждениями чувств и рассудка, за слабостью характера или его си
лой. Действительно, природа не позволяет шутить с собою тем, кто кладет жи
знь на ее познание. Но поскольку человек есть дитя природы, ее часть, то мо
ими учителями стали именно люди, рискнувшие жить отдельно от природы, бр
осившие ей вызов, и хотя действительно природа всегда права, а люди отнюд
ь нет, хотя природа более поддается сильному духом и последовательному,
а вялому, нерешительному, праздному жестоко мстит, но весь мир составлен
не только из тех, кто является образом и подобием Божьим. Кто же в таком сл
учае займется париями мира, бедолагами, имя которым легион?!
Да, кстати, торговля ботинками тоже прогорела. Приезжал ловкий парень из
Чикаго, который привез не тяжелую обувь, а легонькие башмачки, насквозь п
родуваемые ветром, ноги не потеют, к нему стоят очереди, но идею с колючкам
и он мне оплатить не хочет, хотя, как и любой член американской колонии в Г
ондурасе, знает, что это мой патент. Не обратиться ли в Верховный суд?!
Эрго: холст с изображением царственного ублюдка изрезан. Художник ходит
по набережной и тоскливо смотрит на яхты, стоящие на рейде; капитаны его н
е берут на борт матросом из-за неуживчивости характера.
В магазин обуви меня не пускают.
В должности консула не утвердили, запросив имена родителей и сведения о
последнем месте службы в государственном учреждении. Представляешь, ка
к они обрадуются, когда я пришлю им просимые данные.
У меня остался единственный выход: примкнуть к здешнему антиправительс
твенному тайному обществу. О том, что готовится очередной переворот, вес
ьма оживленно говорят в тавернах и кофейнях. Вообще здесь всегда весьма
широко готовятся к переменам. Поскольку тут ценится умение стрелять (а т
ы знаешь, как я в этом силен), отчаянность в гонке на плохо объезженных кон
ях в горных ущельях (тоже могу) и умение петь песни под гитару, то я весьма в
нимательно изучаю вопрос о том, чтобы возглавить бунтовщиков. Если мы по
бедим, я стану первым советником нового президента и останусь им, покуда
он не объявит себя «отцом нации», «корифеем» и «продолжателем дела Колум
ба и Вашингтона».
Пока же, поскольку бананы и кокосовые орехи здесь бесплатны, особого гол
ода я не испытываю. Один наш соплеменник привез пятнадцать граммофонов.
Думает, как их сбыть. Предложил мне стать коммивояжером, дает десять проц
ентов с каждого проданного агрегата. Я согласился, но, думаю, ничего из это
го не получится, потому что, действительно, если уж родился неудачником, т
о от этого качества не так просто избавиться.
Тем не менее через два года, шесть месяцев и три дня я вернусь домой соверш
енно свободным человеком, и ожидание этого момента делает вкус кокосовы
х орехов невыразимо сладким.
Твой Билл".

53

"Любимая!
Как я скучаю без тебя и без нашей Маргарет!
Пиши мне подробней про нее и про себя! Я ведь не просто читаю твои письма, я
прямо-таки припадаю к ним, как к живительному роднику Памяти.
Считаешь ли ты дни, оставшиеся до встречи? Утром и вечером?
Как поживает великодушная миссис Роч? Пожалуйста, передай от меня самый
искренний привет мистеру Рочу и поблагодари за его доброту. Ему воздастс
я сторицей; безнаказанными бывают только жестокость и коварство, Доброт
а рано или поздно возвращается прекрасным Рождественским бумерангом.
Мои дела идут прекрасно, я много пишу, работаю, полон всякого рода планов.

Жизнь свела меня с любопытной личностью, Элом Дженнингсом, и его братом Ф
рэнком. Они, как и я, вынуждены отсиживаться на чужбине, но разница между н
ами в том, что они прибыли с тридцатью тысячами долларов, позаимствованн
ыми в кассе банка при помощи кольтов, поэтому сидеть им здесь придется вс
ю жизнь.
Эл Дженнингс Ц дитя трагедии, порожденной гражданской войной. Южане, он
и бросили свое поместье, мать умерла, отец начал пить, мальчик сбежал из до
ма, не в силах вынести позора (как это похоже на мою трагедию). Все, что произ
ошло с ним потом, тоже напоминает мою жизнь:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71