«А где хранятся деньги?» Ц «Как где? В сейф
е!» Ц «А ключи?» Ц «Ключи в Банке, куда они везут деньги». Ц «А как же вскр
ыть?» Ц «Очень просто: упираешь кольт в затылок охранника и почтальона, о
ни и трудятся за милую душу, пыхтят с ломом, а потом отдают содержимое». Ц
«А если в сейфе пусто?» Ц «Плохо тогда дело!» Ц «Что, надо ждать нового по
езда?» Ц «Ну да, новый поезд придет с полицией, те всех нас перестреляют».
Ц «Так ведь можно убежать?» Ц «От полиции бежать трудно». Ц «Почему?»
Ц «Да потому что все полицейские на Диком Западе сами раньше были налет
чиками». Ц «А как же они смогли попасть в полицию?» Ц «Да проще простого:
заложат своих друзей, скрутят ночью, перестреляют самых ершистых, сдадут
властям, вот и получают шерифские звезды». Ц «Ладно, теперь понял, но что
ж делать, если в сейфе пусто?» Ц «Как что? Грабить пассажиров!» Ц «Так вед
ь они могут быть вооружены?» Ц «Они и с револьверами под лавки залезают».
Ц «Почему?» Ц «Да потому что люди трусы. Если ты распахнул ногой дверь, г
аркнул на них, они сразу потекут!» Ц «А если найдется человек, который вып
устит в вас пять патронов?» Ц «Это, конечно, будет плохо, но ни разу никогд
а и никто так не поступал. Я ж говорю, трусы». Ц «Все?» Ц «Все, кроме женщин
». Ц «Почему?» Ц «А потому что те любопытные. Им страсть как интересно на
живых налетчиков посмотреть». Ц «Почему?» Ц «Да потому что ихние мужик
и, словно тряпки, прими, подай, пшел вон! Им настоящего хочется, чтоб можно б
ыло со всей душой подчиняться». Ц «Почему?» Ц «Да потому что баба любит
сильного, им матрацы не нужны». Ц «И не стыдно вам было женщин грабить?» Я
аж взвился: «Да я никогда их не грабил!» Ц «Только мужчин?» Ц «Конечно. Он
и хитрые, пока мы почтовый вагон шерудим, все свое передают бабам, а те в чу
лки прячут». Ц «Ну и как же вы поступали?» Ц «Чулочки берем, высыпаем сод
ержимое, всякие там золотые челюсти, бумажники с зелененькими и платинов
ые часы берем себе, а сережки и обручальные кольца возвращаем женщинам. С
извинением». Ц «Ладно, ограбили вы поезд, а потом что?» Ц «Как что? Потом н
адо смываться». Ц «Смылись. А дальше?» Ц «Погуляли маленько, и снова над
о искать одиноко стоящую водонапорную башню». Ц «Так ведь у вас после на
лета много денег. Куда вы их девали?» Ц «Это нормальному человеку можно о
бойтись малым, а когда за тобой постоянно гонит полиция, деньги летят нап
раво и налево; где обычный человек за ночевку платит доллар, нашему брату
приходится отваливать четвертак. Потом очень много идет на то, чтоб отку
паться от полиции». Ц «А это как?» Ц «Через третьих лиц… А вообще-то поли
цейским с нами выгодно работать… Почему они в перестрелке никого из наши
х стараются не убивать? Потому что невыгодно». Ц «То есть как это так?» Ц
«Да вы что, ребенок? Все проще простого… Если мы убежали, тогда начинает ра
ботать бюрократия, на нас выписывают ордера и пошла погоня…» Ц «Ну и что?
Какая полицейскому выгода от погони?» Ц «Ну и ну! То есть как это, что за вы
года?! Им же деньги дают на это, бесконтрольные деньги! А они берут фиктивн
ые расписки, что, мол, лошадей купили, фураж, проводнику отвалили полтысяч
и, врачу семьсот… Они не за нами гоняются-то, шерифы распрекрасные, а за св
оей выгодой, за дармовыми баками…» Ц «А когда ж налетчик вкушает сладко
й жизни?» Ц «Да никогда! Вся жизнь в бегах… А если и выдастся денек-другой
погулять, так сил нет, и все время ждешь, что дружок заложит…» Ц «Значит, в
аша профессия менее заманчива, чем смежные с нею?» Ц «А какие профессии с
нею смежные?» А Портер серьезно так ответил: «Ясное дело, какие: политик и
биржевой спекулянт»… Ну юморист, а?! Я только вечером, перед сном понял, ка
кой у него ум… Это мы все так считаем: нет ничего легче, чем сочинять всяки
е там книжонки, а он мне всю душу вытряс своими «почему», прежде чем я смог
вспомнить, что такое налет на поезд… А ведь так все было понятно: согнал ма
шиниста, открыл почтовый вагон, прошелся по пассажирам Ц и давай стрека
ча…
Так что ты скажи Па, что я, если только он меня выцарапает отсюда, не стану б
ольше грабить поезда, а начну писать рассказы, благо Портер рядом, научит.

Твой брат Эл Дженнингс, спасший тебя от верной смерти.
Это я не зря подчеркнул, давай и ты поворачивайся, помоги мне".

42

"Дорогой Ли!
Эти рассказы Ц последние, которые я решаюсь послать тебе для литературн
ых агентств. Если и эти вернут, то, значит, надо переквалифицироваться в пр
офессионального карикатуриста, сейчас люди белее охотно глядят смешны
е рисунки, чем читают грустные книги.
Я много думал над тем, каким псевдонимом подписать эти вещи. «Сидней», «Ми
ллер», «Билл Бу», «Вилли Билл», настолько приелись литературным агентств
ам, что надо придумать нечто новое.
Знаешь, впервые я вспомнил отца, когда мне пришлось идти в карцер, а там бы
л один креол, он к тому же плохо говорил по-английски и очень жаловался на
боли в печени, но ему сказали, что он симулянт, и заточили в каземат Ц без х
леба и воды, на двое суток. Он потерял сознание, лежал бездыханный. Его отн
если в мертвецкую и бросили на лед. А утром он стал стонать. Его волосы, чер
ные, с проседью, вросли в лед. Когда мы вытащили его наверх, в лазарет, он ско
нчался. В каптерке я получил ящик с его вещами. Там были носки, старая руба
шка, шляпа, проеденная молью, фотография древнего старика с надписью: «До
рогому сыну от беспутного Папы, прости меня, мальчик», и оловянное кольцо.
Я пошел в администрацию, чтобы узнать домашний адрес креола, но мне сказа
ли, что адреса нет, поскольку он жил с отцом, а тот вскоре после ареста сына
умер от голода, так как креол был единственным кормильцем.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71