«ПОЗДРАВЛЯЮ ПОБЕДОЙ САЙСКОМ ДЕРБИ ТЧК ЗАКАЗ МОЛОДЧИНА ТЧК УЕХАЛ ОТПУСК ДВЕ НЕДЕЛИ САНКТ-ПЕТЕРБУРГ ТЧК ОБЯЗАТЕЛЬНО ПОЗВОНЮ ТЧК ПУТЯТИН»Потом отправился на вокзал брать билет: до самолёта на Питер ещё надо было доехать по железной дороге. Затем на рынок – как же, в самом деле в северный город хоть ящичек с настоящими южными фруктами не привезти?.. Он помнил, сколько стоили в Питере любимые Анькины абрикосы, которые сайские бабки насыпали ему в кулёк с полуторным «верхом» – только бери, родненький, не то пропадут!.. А груши? Вовсе не было в Питере таких медовых, румяно-бронзовых груш, только зелёные импортные замухрышки, каждая с фирменной наклейкой, чтобы ненароком не приняли за огурец… А сливы – круглые, черно-сизые сливы, тающие во рту!..– Бабуля, что же вы тут с ними сидите? Ехали бы в Ленинград, обратно на «Жигулях»…– И-и, милый, на что мне, я уж как-нибудь… потихоньку…Первоначально запланированный ящичек ненавязчиво разросся до двух, плюс большая, здесь же купленная кошёлка. То есть к Петру Ивановичу Серёжа поехал навьюченным, как ишак. Причём не подлежало сомнению – там ему подсыплют ещё. Анечке из своего садика – как не взять?..Шёл девятый час, когда Серёжа открыл наконец знакомую калитку и уже в полной темноте вошёл в палисадник. Из летней кухни, в которой хлопотала супруга тренера, разносились такие запахи, что поздний гость невольно сглотнул, а в животе немедленно заурчало. Хозяин дома сидел там же, под виноградником, за ярко освещённым обеденным столом, и задумчиво пощипывал большую горбушку: похоже, проголодался вконец, ожидая Сергея. Вокруг лампы бесшумным роем носились мохнатые южные мотыльки.– Ну, наконец-то. – При виде Сергея Пётр Иванович поднялся из-за стола, и жокей сразу отметил, что радость, которой лучился тренер на ипподроме, отгорела бесследно. – Хозяйка дичь третий раз подогревает, – ворчливо продолжал Пётр Иванович. – Решили уже, что ты не попрощавшись удрал да и вещички забыл…– Куру с пылу с жару кушать надо, – подхватила супруга. – А иначе какой вкус?.. Мойся, Серёженька, скорее да и присаживайся…У жокея разом свело челюсти: он с утра маковой росинки во рту не имел, а уж жареной курочки не пробовал месяца два.– Айн момент!.. – Фруктовые ящики примяли траву, Сергей кинулся по тропинке, и там, куда он убежал, скоро загремел умывальник.Пётр Иванович привстал и повернулся к хозяйке:– Не возражаешь? Заветную…– Да чего уж, неси.– Вот… – Пётр Иванович сходил в дом и продемонстрировал Сергею, с полотенцем в руках появившемуся из темноты, бутылку марочного коньяка. – В Нальчике подарили, на гастролях, директор ипподрома тамошнего поднёс… «За самую красивую езду»… Когда последний раз жокеем скакал… Лет уже пятнадцать стоит, всё повода ждал… Думал сегодня праздник отметить… Вот, дескать, и я наконец часа своего дождался… Теперь на международные… Как же… Ладно… Давай за твою победу, сынок. Заслужил ты…– Пётр Иваныч, а что не в порядке? – тихо спросил Сергей. И похолодел от внезапной догадки: – С Заказом?!.Перед глазами успело мелькнуть жуткое видение красавца коня, безжизненно вытянувшегося на опилках… Неужели всё-таки слишком много сил отдал Заказ перед финишем, и он, Сергей, был тому виной?.. Кузька, малыш… К чёрту и эту победу, и купленный на вокзале билет… и ящики с фруктами…– А то с кем ещё? – фыркнул тренер. – Не со мной же!.. Э, ты что, напугался?… Да ладно тебе, живёхонек конь! – Сергей снова начал дышать, а Пётр Иванович продолжал: – Увезли его, всего-то делов. Цыбуля на завод забрал. Производителем!.. Всё, отскакался наш Кузя…– Пётр Иванович отвернулся и с ожесточением стал терзать пробку: – Ну-ка, вылазь!.. Приросла?– Ясно, приросла! Её ж поди лет двадцать тому в бутылку засунули. Смотри, джинн вылетит! – подала голос жена. И забеспокоилась: – Пить-то можно его? Не отравитесь?– Если бы коньяк нельзя было пить, его бы ели. – Рассерженный хозяин наконец справился с пробкой. – В Армении говорят, коньяк как мужчина: в тридцать лет могуч, в пятьдесят – мудр, а в семьдесят… Не стой, Серёжка, садись! В отпуск, слышно, собрался?.. Ну и лопай от пуза… Потом веса в норму вернешь. Гуляй, пока можно…Гулянка, однако, получалась что-то не очень весёлая. Сергей взял рюмку, неуверенно понюхал коньяк. Таким – огорченным и злым – он Петра Ивановича, кажется, никогда ещё не видал.– С Дерби тебя, Серёженька! – поднял тост тренер. И, заметив, что хозяйка, словно чувствуя повисшее напряжение, за стол не торопится, повернулся к ней с рюмкой в руке: – А ты что? У нас с Серёжкой нынче праздник – Дерби выиграли…Слово «праздник» прозвучало трагически, и Сергей спросил:– Кто же за Кузькой?.. Наши кто из совхоза приехали?– Да нет. Парень какой-то… Вроде недавно из Калининградского завода в совхоз приехал работать. Ближе не нашёл… Говорит, у себя там на жеребцовой конюшне помощником бригадира был… Кажись, парень толковый. Умеющий… Сразу видно… Только последняя скачка закончилась, пятит к конюшне коневоз ипподромовский. Из него этот выходит и доверенность протягивает. Дескать, от Василия Никифоровича, за Заказом прислали. Я, конечно, в контору… Там мне – всё чин чинарём, вот она, телеграмма, просим, значит, отправить для племенной работы. Срочно притом… Вот и всё, стало быть… Погрузили, он и поехал…– Тренер вздохнул, помолчал и добавил: – Кузька-то в машину идти не хотел… Ох не хотел… Еле уговорил я его…– Пётр Иванович, а почему ипподромовский? Заводской наш коневоз где?– Да я этого тоже спрашиваю, чего, мол, коневоз-то чужой? А он в ответ: нам, мол, только до станции довезти, до вагона…Серёжа молча почесал затылок и положил руки на стол.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25