Халльгрим мимолетно подумал, что это, наверное, рабы ловили рыбу на ужин. Подумал — и сразу же забыл…До Терехова они добирались и вправду еще долго. Но наконец лес расступился — стал виден частокол и заросшие травой крыши построек. И боевой корабль Рунольва Скальда, который был вытащен из сарая и стоял у берега на якорях; Халльгрим сразу же это отметил. Зачем?Даже мачта уже возвышалась на своих расчалках, и свернутый парус багровым червем прижимался к опущенной рее. Так, будто Рунольв готовился не к пиру, а к дальней дороге. Если не к боевому походу.И не намеревался медлить с отплытием.Может быть, он хотел проводить гостя со всем почетом и тем закрепить мир между ним и собой? Халльгрим в свое время поступил именно так. Ну что же, добрый корабль у Рунольва Скальда…Рунольв сын Рауда Раскалывателя Шлемов стоял в воротах, глядя на подъезжавших. Увидев, Халльгрим более не спускал с него глаз. Не только смешную гардскую девчонку мог перепугать при встрече этот боец! Сам Халльгрим уж сколько раз видел его и даже дома у себя принимал, а всякий раз поневоле вспоминал тот утес над Торсфиордом… Исполинский угрюмый утес, обросший ржавым лишайником, и никому не удавалось обобрать птичьи гнезда на его уступах.Скольких молодых храбрецов еще искалечит и швырнет в зеленую бездну у ног? И когда наконец упадет сам, и чья рука его свалит?Халльгрим спешился, радуясь твердой земле вместо надоевших стремян. И пошел навстречу Рунольву — Гисли и Гудред за ним, плечо в плечо, шаг в шаг.Рослые, крепкие, красивые парни…— Здравствуй, Рунольв Скальд, — поздоровался Халльгрим. — Я приехал к тебе, ведь ты, как рассказывают, меня приглашал.— И ты здравствуй, сын Фрейдис, — прогудел в ответ Рунольв вождь. И Халльгриму захотелось увидеть в этом еще один белый щит, поднятый на мачту.Даже вопреки тому, что Рунольвовы люди понемногу брали их в кольцо и безоружных среди них не было. А ворота поскрипывали, закрываясь… Рунольв сказал:— Не будет у Одина недостатка в героях, если два наши корабля станут ходить вместе, а не врозь. Халльгрим отозвался, кивнув:— Это так.И пронеслось: неужели, пока жива была Фрейдис, только старая ревность подогревала в Рунольве вражду? Халльгрима бы это, пожалуй, не удивило… Но тут Рунольв подался на шаг назад и окинул взглядом своих людей. И Халльгрим похолодел. Старый вождь проверял, все ли было готово. И даже не очень это скрывал.— Будут ходить в море два корабля, — сказал он, глядя Халльгриму в глаза, и в улыбке была насмешка. — Но только мой пойдет первым, потому что оба будут зваться моими, слышишь ты, сосунок! — И рявкнул своим:— Хватай!Однако приказать, как водится, было легче, чем выполнить. Осеннее солнце, уже подернутое багровой дымкой подходившего шторма, вспыхнуло на трех длинных клинках. Халльгрим, Гисли и Гудред уже стояли спиной к спине. И каждый держал в правой руке меч, а в левой — тяжелый боевой нож. Не зря же Халльгрим увидел свой первый поход в неполных одиннадцать зим! Он знал и умел все. И его не зря называли вождем…Ну что же, и Рунольв хевдинг недаром учил своих молодцов… Однако требовалось немалое мужество, чтобы первым подойти к тем троим. На верную смерть… Какое-то время все было тихо, и Рунольв сказал:— Не завязал ты ножен ремешком, Халльгрим Виглафссон. А жаль.Он не собирался участвовать в схватке. Халльгрим в ответ ощерился по-волчьи:— Олав Можжевельник сказал мне, что надо быть настороже, когда едешь к трусу. И это был хороший совет!Оскорбление попало в цель. Рунольв сгреб в кулак свою рыжую бороду и зарычал:— Я сам поговорю с этим Олавом, когда стану грабить твой двор!Халльгрим сказал ему:— Этого не будет…Он хорошо видел тех шестерых, которых судьбе было угодно поставить против него. Каждого и всех сразу. Наверняка сильные бойцы, Рунольв не станет кормить у себя неумех. И храбрые: малодушному нечего делать здесь, в Терехове… Халльгрим видел побелевшие, стиснутые челюсти и внимательные глаза под клепаными шлемами. А что видели они? Свою погибель. Шагнувший первым первым же и упадет. Потому что противником был Халльгрим сын Виглафа Хравна.Но мгновение минуло, и кто-то все же прыгнул вперед. У многих тут были в руках длинные копья наподобие знаменитой Рунольвовой Гадюки, убивавшей даже сквозь щит. Широкий наконечник устремился в живот… Отточенное лезвие и втулка, выложенная серебром. Халльгрим не стал уворачиваться, ведь позади были две живые спины. Не стал и рубить окованное древко: толку не будет, а лишние зазубрины на мече теперь ни к чему. Наконечник, отбитый скользящим ударом, хищно блеснул перед лицом, уходя вверх. Воин, которому уже казалось, будто он всадил свое копье — даже воздуху в грудь набрал для победного крика, — потерял равновесие. Халльгрим поймал его на боевой нож:— Ха!И отшвырнул прочь, под ноги оставшимся пятерым… Они потом станут рассказывать, будто он улыбался. Может, так оно и было. Халльгрим знал, что не выберется отсюда живым. Что останется лежать на этом утоптанном дворе — и Гисли будет лежать справа от него, а Гудред слева. Где и стояли. Но прежде, чем это случится, бой будет славный… Страшный последний бой, который бывает однажды в жизни и в котором не считают ни ударов, ни ран — только убитых врагов!Те крадущиеся шаги на лесной тропе Халльгриму не померещились… За ним действительно шли. Хотя он и приказывал этого не делать:— Случится что-нибудь, узнаете и так.Но стоило ему сесть в седло-и выехать за ворота, как его сын Видга незаметно перемахнул ограду с той стороны двора. Стремглав пересек поляну и скрылся в лесу…Видга был уверен, что никто не успел за ним проследить.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25