Девчонка хотела помочь ему, но он ей не позволил.
Она была не просто хороша собой. Ибо некрасивых лиц у пятнадцатилетних д
евчонок не бывает вообще, если только судьба к ним хоть сколько-нибудь сп
раведлива. Она была невероятно, просто бессовестно хороша. Волкодав то и
дело косился на нее. Такую легко представить себе ведущей на шелковой ле
нточке кроткую серну. А может, и царственного леопарда.
Чтобы посягнуть на подобное, нужно в самом деле быть Людоедом…
Только подумать: если бы вчера он не сумел выломать под водой прут из реше
тки. Или открыть дверь в подвал. Если бы стражники были меньше пьяны и пере
хватили его по дороге наверх. Если бы, наконец, он промазал, бросая копье…
хотя нет, этого быть не могло…
Только подумать, что сейчас она билась бы в лапах гогочущих ублюдков. Или
бесформенным комочком лежала где-нибудь в чулане, замученная до полусме
рти…
Ц Чем здесь пахнет? Ц вдруг подал голос волшебник. Ц Такой знакомый за
пах…
Волкодав долго молчал, потом ответил:
Ц Черемуха цветет.
Вот уж чего ему совсем не хотелось, так это говорить. Вдобавок ко всему гов
орить было больно: помятые ребра невыносимо отзывались на каждое движен
ие, на каждый вздох.
Ц Черемуха, Ц повторил волшебник и блаженно улыбнулся.
Девочка бросила обсыхать еще один орех и выбралась из воды:
Ц Нарвать тебе, господин?
Ц Что ты, Ц испугался слепой. Ц Она живая… пускай цветет.
Оба говорили по-веннски: волшебник Ц очень чисто, девочка Ц с сильным юж
ным акцентом. Волкодава раздражала их болтовня. Он отвернулся, успев, впр
очем, заметить, как девочка подсела к волшебнику, вытащила гребешок и при
нялась расчесывать и охорашивать его длиннющую бороду.
Вчера большой и сильный мужчина едва не остался на верную смерть в подзе
мелье Ц ну как было не повиснуть с плачем у него на шее? Зато сегодня помо
щь и ласка требовались другому, и этот другой был, в отличие от него, разго
ворчив и добр.
Ц Волкодав прав, а Людоед Ц нет, Ц снова совсем неожиданно подал голос
волшебник. Обращался он, кажется, к девочке, но Волкодав даже вздрогнул Ц
сначала от удивления, потом от боли в боку:
Ц Что?..
Своего имени он им не называл, это уж точно.
Ц Ничего, Ц с непритворным удивлением ответил волшебник. Ц Прости, ес
ли я обидел тебя. Я вспомнил присловье твоего народа, кажется, единственн
ое про Людоеда… Кто ты, юноша?
Этим словом Волкодава не назвал бы ни один зрячий. Интересно, что сказал б
ы волшебник, если бы мог видеть его шрамы, седину в волосах и сломанный нос
. Отвечать не хотелось, и Волкодав промолчал. Но отвязаться от бывшего узн
ика, вдосталь намолчавшегося в клетке, оказалось не так-то просто.
Ц Сначала, Ц продолжал тот, Ц я принял тебя за грабителя. Когда ты верну
лся с девочкой, я решил было, что ты ее родственник. Но вы с ней из разных пле
мен, и, по-моему, ты ей не жених. Прости мое любопытство, юноша, Ц кто ты?
Волкодав молча отвернулся. Чего бы он ни отдал за то, чтобы снова оказатьс
я в одиночестве.
Ц Ну, а ты, дитя? Ц спросил волшебник. Ц Как тебя звать?
Волкодав прислушался.
Ц Ниилит, господин…
Волкодав решил про себя, что это имя удивительно ей подходило. Полевые ко
локольчики на закатном ветру: Ниилит…
Ц Откуда же ты?
Ц Из Саккарема, господин… Я сирота.
Такого не бывает, сказал себе Волкодав. Сирота Ц это когда совсем, никого
нет, ни двухродных, ни трехродных, ни по отцу, ни по матери… когда вовсе нек
ому заступиться.
Ц Мои родители умерли во время мора… да будет коротка их дорога и широк м
ост, Ц продолжала она тихо. Ц Дядя с тетей вырастили меня. Они были добры
ко мне. Они хотели продать меня в жены соседу. Потом приехали торговцы раб
ынями, и меня продали им…
Племя Волкодава испокон веку считало саккаремцев распутным и бесчестн
ым народом, совершенно недостойным щедрого солнца, богатой земли и прочи
х неумеренных благ, доставшихся им безо всякого на то права, не иначе как п
о недосмотру Богов. Но чтобы так!.. Чтобы свою плоть!.. Самое святое, что на св
ете есть!..
Давить надо такую родню.
Ц Ты хотела бы вернуться туда, Ниилит? Ц спросил волшебник.
Ц Нет, нет! Ц вырвалось у нее. Ц Я хочу быть с тобой, господин… и с тобой, г
осподин. Ц Это относилось уже к Волкодаву, и его губы тронула кривая усме
шка. Ц Да прольется дождь вам под ноги…
Ц Хорошенькие мы господа, Ц негромко засмеялся волшебник и тотчас поп
равился: Ц Я, по крайней мере. Мое имя Тилорн.
Волкодав сперва не поверил своим ушам, а потом понял, что от долгого сиден
ия в клетке тот и вправду несколько тронулся. У самого Волкодава человеч
еского имени не было вообще, но даже и прозвища он нипочем не назвал бы вся
кому встречному. Враг может лишить жизни только тело, а злой колдун Ц ута
щить на поругание душу. Он сказал, не сдержавшись:
Ц Наверное, ты из Богов! Я слышал, они не боятся называть свои имена!
Ц Из Богов?.. Ц в незрячих глазах замерцали солнечные искры. Ц Нет, что т
ы. Я даже не волшебник, хотя так меня кое-кто и называет. Просто… моя вера уч
ит, что к чистому грязь не липнет, даже если знать имя.
Вот ты со своей верой в клетку и угодил, хотел сказать ему Волкодав, но не с
казал. Во-первых, чужая вера Ц слишком тонкая штука, трогать ее Ц греха н
е оберешься. Во-вторых, с Богами его собственного народа случались вещи п
охуже, чем с этим Тилорном. В-третьих, к Тилорну грязь, кажется, в самом деле
не липла.
И, наконец, все это было ему, Волкодаву, попросту безразлично.
Ц А ты что, храброе сердечко? Ц продолжал Тилорн, почесывая жмурившемус
я Мышу под подбородком, Ц Я бы вылечил тебе крыло.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31