“Ты о чём, дядька Аптахар? Ц удивился его былой во
спитанник. Ц Вот если бы я увидел, как бьёт копытами сивый конь Храмна, пр
исланный за мной из небесных чертогов… Или встретился со своим двойнико
м, готовым уступить мне своё место в том мире!”
Винитару же, по его словам, приснился всего-то большой пёс. С которым он, Ви
нитар, всю ночь полз сквозь какие-то подземные расселины и пещеры. Сегван
ская вера уделяла собакам не слишком много внимания. Коренные жители Ост
ровов испокон веку ходили в море на кораблях, а по суше ездили на маленьки
х, долгогривых, уверенно ступающих лошадках. Пасли коров, привычных пита
ться зимой не столько сеном, сколько сушёными рыбьими головами, разводил
и смышлёных коз и черноголовых овец, дававших несравненно тёплую шерсть
… Ну а Боги любого народа всегда живут той же жизнью, что и те, кто Им поклон
яется. Вот и ездил длиннобородый Отец Храмн на чудесном сивом коне, спосо
бном скакать даже по радуге, его супруга Родана заботилась о Предвечной
Корове, чьё щедрое вымя вскормило самых первых людей, а Хозяин Глубин вла
дел кораблём, скользившим по морю и по облакам.
Но собака?.. Премудрый Храмн создал её, чтобы помогала охотиться и таскала
по снегу быстрые санки. Сегваны больше почитали кошек, хранивших драгоце
нное зерно от крыс и мышей.
“Мало ли во что верят или не верят у нас! Ц ворчливо нахмурился Аптахар.
Ц Я-то помотался по свету и видел даже больше, чем ты. И я знаю племя, у кото
рого собака после смерти помогает душе достигнуть священного Острова Ж
изни Ц или как там он у них называется…”
“Мне действительно снилось, будто он мне помогал. Я ему, впрочем, тоже. Что
это за племя?”
Аптахар ответил совсем мрачно, со значением:
“Венны, кунс. Венны”.
“Та-а-ак… Ц протянул Винитар. Ц А в этом племени есть род, который… Ц И м
олодой кунс нехорошо, медленно усмехнулся. Ц Что ж, дядька Аптахар! Если
мой сон окажется в руку, я, правду молвить, не особенно огорчусь. Я ведь при
мерно за тем в Тин-Вилену и еду. Другое дело, на что мне сдались веннские не
беса? Я намерен после смерти отправиться на свои… Ц Помолчал и добавил:
Ц А что, может, мы с ним и лезли каждый на свои небеса, только поначалу вмес
те…”
“Помолчи лучше! Ц безо всякой почтительности оборвал вождя Аптахар. Ц
„В руку”!.. Всякий сон сбывается так, как его истолкуют!.. Забыл?!.”
“Нет, не забыл, Ц покачал головой Винитар. Ц Просто не хочу убегать от то
й участи, которую выпряли мне Хозяйки Судеб. Мало толку гадать, что я по Их
воле успею или не успею! По-твоему, лучше будет, если обо мне скажут: он пове
рнул назад с середины пути, потому что ночью увидел дурной сон?”
“Не лучше”, Ц вынужден был согласиться Аптахар…
Теперь он вспоминал утренний разговор, и тревога в нём нарастала. Тем бол
ее что, повинуясь строгому наказу вождя, старый воин ныне смотрел на сраж
ения со стороны, с палубы своего корабля. “Я знаю, ты одной рукой бьёшься л
учше, чем другие люди двумя, Ц в самом начале похода сказал ему Винитар. И
кивнул на молодые белозубые рожи засмеявшихся комесов: Ц Кто из этих не
разумных сумеет подать мне добрый совет, если какой-нибудь случайный уд
ар всё-таки отправит тебя к Храмну?..”
Аптахар с ним не спорил, сказав себе: в конце концов, каждый когда-нибудь о
ставляет сражения. А он в своей жизни их видел достаточно. И руку утратил н
е где-нибудь, а в знаменитой битве возле Препоны. Об этой битве, насколько
ему было известно, с тех пор сложили легенды. И ни тени бесчестья его тогда
не коснулось.
То есть всё правильно.
Если бы только не пёс, приснившийся кунсу…
Аптахар нащупал у пояса ножны с длинным боевым ножом, пробежал, слушая, ка
к поют над головой редкие стрелы, по палубе “косатки” и, опершись ладонью,
с молодой лёгкостью махнул через борт. Винитар не преувеличивал Ц он и с
одной рукой мало кого боялся один на один. А вождь пускай его бранит сколь
ко душе угодно. Потом, после боя. Когда останется жив.

… А в кузнице у Белого ручья всё происходило совсем не так, как предс
тавлялось смотревшему с вершины холма. То есть снедь, принесённая девушк
ой для вечери, в самом деле оказалась превыше всяких похвал, и светец, разо
жжённый молодым кузнецом, вправду походил на цветок за порогом Ц походи
л так, как волшебная баснь < Баснь Ц повествование о волшебном и небывало
м. Теперь мы говорим “сказка”, хотя раньше так именовался строгий и реали
стичный отчёт. > на урочное каждодневное дело. И Щегол с Оленюшкой действи
тельно сидели на лавке возле стены.
“Добрые у тебя руки, Шаршава…”
“Добрые… В огонь сунуть бы. Или топором обрубить. Как-нибудь невзна
чай…”
Крепкие девичьи пальцы сомкнулись на руках кузнеца, словно этим мо
гучим ручищам вправду угрожала беда.
“Что молвишь такое!”
“А что? Строга твоя матушка, а и то чую Ц уже скоро позволит бус у теб
я попросить…”
Волосы парня были заплетены так, как плетут их все веннские мужчины
: в две косы, перевязанные ремешками. На ремешках следовало носить бусы, по
даренные невестой или женой. У кузнеца ремешки пока были гладкие. Девушк
а вздохнула:
“Тяжко тебе”.
“Тебе будто легче…”
“Может, и легче”.
“Стойкая ты”.
“Я того человека видела всего один раз, потом снился лишь. А лет тому
уже минуло… Иногда слух дойдёт, если люди передадут… А ты свою Заюшку с то
й ярмарки любишь. Расскажи ещё про неё”.
Шаршава вздохнул:
“Да что сказывать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19