Разговор с местным населением обычно начинается с того, как это я
додумался путешествовать по Байкалу в одиночку. Разные люди реагируют
по-разному, но все, как правило, недоумевают. Жители Байкала очень хорошо
знают свое море и куда более моего представляют, что меня подстерегает.
Поэтому в их взглядах часто вижу печаль.
Я не гордый человек, но поводов возгордиться у меня было предостаточно.
Мой вид и то, что я один, все-таки заставляли уважать меня сходу.
Как выяснилось, я не совсем представлял, что меня подстерегает впереди.
Места, которые простираются дальше на север - самые гиблые. Там ждут
громадные прижимы и стережет страшный ветер-горняк, который достигает здесь
чудовищной силы. Налетает он совершенно неожиданно. Рассказали несколько
историй, как людей на лодке уносило в море, а дальше - крутая волна и
ледяная вода добивали несчастных. Мне по-серьезному очень не советовали
продолжать путешествие. Дело поворачивалось так, что мне в самый раз
повернуть назад и убираться отсюда подобру-поздорову.
Представьте мое состояние и что должен был думать, когда на протяжении
всего пути каждый встречный человек относится ко мне, как к покойнику.
Огромная масса холодной байкальской воды, находясь подо мной в течении
всего дня, высосала остатки тепла из нижней части туловища, и я начал
опасаться, как бы не застудить почки, которые уже чувствовал. Жители бухты
Песчаной спасли меня от верной гибели, подарив новые, ненадеванные ватные
штаны - мечту последних нескольких дней. На всякий случай я предложил взамен
деньги, но мужчина и женщина наотрез отказались и даже разговаривать на эту
тему не хотели.
Удивительный сибирский феномен. Предо мной находилось семейство,
состоящее из мужчины, женщины и детей. Явно с деньгами у них не все в
порядке, как и у всех жителей России, живущих честно и правильно. Штаны
стоили немалых денег, которые можно использовать для улучшения
благосостояния или купить еду. Я готов был выложить, действительно,
приличные деньги, потому что оценивал свои почки достаточно дорого.
Конкурентов не было и цену на ватные штаны можно взвинчивать до небес, но
ничего подобного не произошло.
Тот мир, где я жил до Байкала, так не устроен: там бы с меня содрали
три шкуры, не моргнув глазом. Мне очень обидно за мой народ и за себя, за
то, что привык к неправильной жизни, совершенно позабыв о том, как надо. А
ведь знал и жил как надо на далеком Сахалине. Ведь жил той жизнью, когда не
считают деньги и когда впереди всего ставят твои человеческие качества.
Благословенны те дни!
Здесь на Байкале во мне в первую очередь видели странника, которого
впереди ждал долгий и опасный путь и который тратит жизнь на строительство
воздушных замков и поиск птицы удачи. Какой народ! Какое правильное
отношение к странникам! Я очень благодарен этим людям. Возьми они деньги, не
добраться мне благополучно домой.
Мы распрощались и сердце мое чуть защемило, как будто выпил бокал
чудодейственного бальзама.
Такие встречи, как след от падающей звезды, исчезают после того, как их
прожили. Единственное, что после них остается, так это только воспоминания,
которые греют душу на протяжении всей оставшейся жизни. Я люблю эту жизнь в
основном за такие встречи и незначительные на первый взгляд события, как,
например, подарок ватных штанов.
Обогнул мыс Большой Колокольный, который действительно смотрится, как
большой каменный колокол, и въехал в Губу Сенную. Она показалась мне еще
чудесней Песчаной. Скалы, обрывающиеся в мор , раскрашены в розовые цвета,
отчего кажутся теплыми.
Длина береговой полосы в Сенной Губе примерно 4 км, и я довольно быстро
преодолел это расстояние по невозмущенной ветром поверхности воды. Бухта
заканчивалась скалистым мысом совсем не торжественного вида. Мыс невысок,
всего метров тридцать, и состоит из немонолитной крошащейся породы, отчего
кажется дряхлым и отжившим свой век. Такая природа камня угнетает.
Дальше, за мысом, растянулся прижим неизвестной длины. Отгреб чуть
мористей и не увидел ему конца. Время ни то ни се - часов 17: можно
продолжить путешествие и иметь серьезный шанс не найти подходящую для
ночлега бухту, а можно и остановиться, но тогда у меня останется много
неизрасходованных сил и вынужден буду лечь спать в незамученном состоянии,
чего терпеть не могу. Решаю плыть вперед.
Небо было синее-пресинее, ни облачка. На море полный штиль. Пейзаж
омрачали только раскрошенные скалы , которые проплывали слева по борту.
Ничто не предвещало ничего, и я расслабился, задумавшись просто так и ни о
чем. Сознание, перегруженное дневными впечатлениями утомилось и сделалось
тупым. Я зажил ничем: ни будущем, ни прошлым, и настоящее меня особенно не
волновало. Все жизненные планы были предельно просты: догрести до плоского
места на берегу, поужинать и лечь спать. Время текло постепенно, как в
старину. Я начал грезить и, сильно увлекшись, как бы перестал существовать,
- просто взял да превратился в незаметное условное обозначение на карте
Байкальского моря.
Из состояния эйфории вышел от смутных предчувствий. Постепенно мной
завладело чувство необъяснимой тревоги. Я перестал летать в облаках,
вернулся на землю и, оглядевшись вокруг, ничего в природе особенного не
заметил: по прежнему на море штиль, а небо - без облаков.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94