- изготовил целую пластинку, настоящую, и на нее наговорил сто сорок восемь раз - сам, лично: "Слава товарищу Сталину!" Вот это да!..
- Ну и что? - дипломатически не понял Невский.
- Батенька вы мой, я прямо поражаюсь вам!.. Так ведь в то время и такое - на секретную пластинку!.. Ну, а если б кто проведал? Это же геройство, редкая отвага! Я потом не знала, что и делать, как он все мне рассказал, я даже заготовила письмо на случай: мол, прошу винить кого угодно, только не его, родного. Но, бог миловал, сошло. Теперь я уж девятый год вдова, - она прикрыла веки и легонько их потерла кончиками пальцев. Но - ни-ни! Не позволяю ничего себе, - и она цепко оглядела всех сидящих за столом.
- Вы то, матушка, не позволяете, да ведь и вас никто не спрашивает! усмехнулся Лазаретов.
- Оттого-то и получается вот так, - вздохнула Евфросинья Аристарховна. - Всюду - шуры-муры, а отваги - ни на грош! Мой покойный муж, Свистунов-Морденко.
- Ах, - сказала Лидочка с оттенком раздраженного презренья, - сколько можно?!
- Вас, голубка, и не заставляют слушать, если не хотите, - вспыхнула вдова. - Здесь совершенно новый человек, а вот ему полезно знать.
- Полезно, - покивал, чуть улыбнувшись, Невский. - Безусловно, так. Я уже чувствую, мне многое здесь может быть полезно.
Он откинулся на спинку стула и как будто невзначай игриво посмотрел на Лидочку.
Та, сделав вид, что ничего не замечает, со старанием смахнула крошки со стола в пустой поднос.
- Приятного всем аппетита, - напоследок ласково мурлыкнула она.
Едва Лидочка удалилась, соседи по столу немедленно взялись за дело.
Ели - сказать мало.
Употребляли подчистую - целеустремленно и не смакуя.
Ожесточенная была трапеза, без малейшего уважения к продуктам.
Ибо - заплачено, и точка.
Невский только диву давался.
Сам он ел рассеянно, искоса наблюдая, как Лидочка движется по залу, любуясь легкостью и ловкостью ее движений, ее независимой осанкой, выражением лица.
Несколько раз, словно ненароком, взгляды их встречались, и тогда она приветливо-сердечно улыбалась.
Уже выходя из зала, он чуть задержался на пороге и обернулся.
Он разглядывал незнакомые лица сидящих и пытался определить для себя, с кем же из всей этой исцеляющейся братии ему хотелось бы делить остальные дни, водить курортную дружбу, коротать тихие часы за необязательными вовсе, но вполне интеллигентными беседами.
Лидочка - прекрасно. Но только она одна на отдыхе - это невозможно.
Именно так.
Кто-то непременно должен быть еще. Эдакий солидный и душевный компаньон - для всеобщего обозрения.
Не Лазаретов же, день изо дня стремящийся к неведомому дубу!..
Наконец, как ему показалось, он нашел.
Подходящий субъект сидел в дальнем углу, почему-то один за столом.
На вид ему Невский дал лет сорок-сорок два, не более. Почти ровесник.
У человека были длинные нервные пальцы, умный, но какой-то резкий, беспокойно-настороженный взгляд, скупые, аккуратные движения, скептическое выражение лица, рыжие усы подковкой и франтоватые, ровно подстриженные полубачки, малость тронутые сединой. Плюс - давно уже не модная прическа "мы в Малаховке - битлы".
Вполне культурное лицо.
Выделив его из общей массы, Невский привычным жестом защемил бороду, обдумывая, как лучше будет представиться грядущему компаньону и, главное, когда - прямо сейчас или немного позже, однако так в итоге ничего и не решил и, мудро предоставив дело случаю, собрался со спокойной совестью идти к себе - за новой пачкой сигарет.
Да и с неведомым соседом познакомиться не грех - вдруг наконец-то объявился!
В вестибюле, возле самой лестницы, он столкнулся нос к носу с Лидочкой.
Она уже успела снять кокетливый передник и крахмальную наколку, зато была в белом халате - очень строгом, как и полагалось ей по штату.
- Ну, интересно вам у нас? - приветливо спросила она.
- Пока прекрасно. Все - прекрасно. По-моему, здесь можно славно отдохнуть.
- Еще бы! - живо согласилась она. - И даже, между прочим, подлечиться.
- Вот на что, на что, а на здоровье я не жалуюсь! Бог миловал пока.
- Ну, болячки-то легко найти у каждого. Если кому-то очень надо... Или просто - хочется. А что вы видели?
- Уже довольно много. Парк, дом, речку, лодочную станцию. Вас вот. Кстати, у вас нет желания развлечься, прокатиться в лодке, а?
- Сейчас?
- Да почему же именно сейчас?! Скажем, после обеда.
- Я бы с удовольствием, но. Все зависит от больных. В другой раз целый день отбою нет - этой дай таблетки, этому сделай укол. Такие привереды!.. Вы загляните ко мне. Наш кабинет на первом этаже, прямо по коридору - и последняя дверь налево.
- Договорились. И еще один вопрос. Вы не знаете, кто это вон там сидит?
Он кивнул в сторону усатого мужчины, который был виден в дверном проеме.
- Да это же ваш сосед по комнате! - всплеснула руками Лидочка. - А вообще-то он у нас - массовик-затейник, - и, встретив непонимающий взгляд Невского, она пояснила: - У нас такого в штате нет, а он сам предложил свои услуги. Как бы на общественных началах.
- Играет на баяне, сам водит хороводы, сам же песенки поет, - игриво усмехнулся Невский. - Веселый мне достался сосед! Надеюсь, не поссоримся... Что ж, ладно. Значит, решено: после обеда захожу за вами.
Раскланявшись с Лидочкой, он быстро поднялся к себе в номер, чтобы вновь переодеться: во фланелевой ковбойке становилось жарковато.
Все вещи в шкафу лежали в полном порядке - каждая на своем месте.
Все вещи, кроме одной.
Его с младых, как говорят, ногтей любимый ярко-синий галстук с золотым драконом - предмет особой зависти периферийных снобов - бесследно исчез.
Глава 5
После обеда недомоганием, слава богу, никто не страдал, и медицинский кабинет был пуст.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15