Животное упало и лежало без движения, Разрушители толковали о былых жертвах мира всеобщего насилия и терзали и рвали мясо зверя с излишней яростью. Один из них с черным юмором принес Клею то, что считается деликатесом: какой-то внутренний орган размером с кулак радужного зеленого оттенка, словно крылья жука. Клей с сомнением посмотрел на него. Со времени своего пробуждения он не ел плотной пищи и хотя он хотел есть, но заколебался при виде сырого мяса. Кусок не казался сырым, он чувствовал его тепло в руках, не просто тепло тела животного. Разрушитель, предложивший ему кусок, мимикой изобразил, мол, ешь, засмеялся и от удовольствия похлопал себя по бедрам. Клей нахмурился. Инстинкт подсказывал ему беречься этой щедрости слуг Неправедной. Вдруг мясо превратит его в Разрушителя? Уменьшит или увеличит? Отравит? Заставит галлюцинировать? Он покачал головой и хотел было протянуть кусок обратно Разрушителю, но получил такой устрашающий взгляд, что вмиг отдернул руку и поднес мясо к губам. Откусил и почувствовал во рту плоть. Вкус мяса был необыкновенный: густой, острый, после него во рту остался привкус гвоздики и устриц. Клей улыбнулся, и Разрушитель улыбнулся ему в ответ почти доброжелательно. Клей откусил еще кусочек.Теперь проявился другой эффект. Во рту металлический привкус, лоб сжал горячий стальной обруч, из всех пор брызнул огонь. Он бросился пожирать мясо. Разрушители растянулись на снегу, рыгая. Больше он их не боялся. Неуклюжие твари. Обезьяны — убийцы, проказа в эволюции. Получавшие творческую радость, распространяя границы льда.— Стройте! — кричал он им. — Лечите! Ремонтируйте! Улучшайте!Они посмотрели на него тусклыми, презрительными глазами. Хотелось бы ему состричь их мех.— Толкайте лед обратно! — кричал он. — Сажайте зелень! Несите тепло!— Идиот, — пробормотал один Разрушитель.— Хиляк.— Подстрекатель.— Возмутитель спокойствия.— Дурак.Он плыл, совершенно не сознавая холода. Широко расставив ноги и отклонившись назад, он пил арго. Красное, желтое, зеленое и синее поочередно протекало сквозь его разум. Он смеялся и одного за другим перепрыгивал Разрушителей. Обжорство сделало их неповоротливыми. Взобравшись на черный валун, лед свистел, сжимался, таял, исчезал. Он отрезал от границы полоску, освобождая влажную темную почву. Пока отупевшие звери лежали без дела, он собирался уничтожить весь лед, а потом сбежать. В воспаленном мозгу гудели цвета и структуры. Голова плыла, от радости и возбуждения он сделался лиловым и продолжал топить лед. Вскипавшие молекулы стремились к небесам. Сколько льда сможет он убрать, прежде чем Разрушители выйдут из оцепенения? Он уже почти разрушил всю их дневную работу.— Видите? Доисторический слабак тоже кое-что может.— То, что отупляет ваши мозги, возбуждает мой.Он всегда мечтал о возможности сделать что-нибудь ценное, конструктивное. Теперь в его силах вернуть этой скованной морозом земле плодородие. Пусть боятся Разрушители, они сами позволили своему могуществу покинуть себя! Хотя свой пик он уже прошел. Поверхность мозга окутала желтая паутина. Поток энергии, извергаемой на лед, утратил живучесть, падая, он едва светился.Еще мяса?От ткнулся в гору костей и объедков. Куски шкуры, жира, ободранные хоботы, нити сухожилий — кажется Разрушители дочиста объели скелет. Нет. Вот здесь. Чуть не просмотрев груду ярко-красной плоти, Клей схватил ее, пальцам стало горячо. Съел.Мощь вернулась. Он снова изрыгал пламя.Уничтожив еще дюжину квадратных ярдов льда, он почувствовал, что его охватывает инерция. Но он спинным мозгом осознавал, что должен выполнить задачу. Спастись теперь, пока его враги храпят. Скользя, спотыкаясь, иногда падая, он бежал при свете звезд. В какой стороне выход? Разрушителей не видно. Заря тускнела и безлунная темнота набирала силу. Он боялся, что, ничего не видя, может снова попасть в лагерь Разрушителей. Ждать до утра? Тогда может быть слишком поздно. Он снова окажется во власти демонов. Но как же найти выход? Здесь не было никаких указателей. Только лед.Он шел и шел. Холод завладел его яичками, они сжались и постукивали в мошонке, как куски мрамора. Последняя энергия волшебного мяса растворилась в кишках. В коротких вспышках зари шел он наугад, полный страха, мечтая отдохнуть и согреться. Выкурить сигарету. Выпить чашку какао. Рот жаждал горячих тостов с маслом, и это сводило с ума. Сейчас лето, Клейтон, Миссури. Гикори и вязы одеты в зеленую листву. Нежно журчит ручеек, на крючке извивается форель. Вечером возвращение в город: бифштекс и бурбон на Пятой улице, немного джаза, затем милое местечко у Линделла, где улыбаются девушки в прозрачном белье. Груди трясутся, розовое прозрачное белье да мягкий свет, и ты ищешь выход и находишь себя.В грязи.В первобытной грязи. В этом самом месте он начинает топить лед. Оттепель тронула землю. Она превратилась в трясину. Он плавал в слизи. Теплая желатиновая суспензия скользила по коже. Извиваться в ней было неприятно. Горячая илистая грязь разморозила гениталии. Темная смазка ласкала замерзшие бедра. Он полз по влагалищу мира. Валялся. Корчился. Грязевая лужа достигала трех-четырех футов в глубину, местами грязь была совсем жидкой, местами глинистой, и ее прикосновения казались сладострастными и утонченными. Лед остался позади — он ускользнул от неповоротливых Разрушителей. Грязь вымазала ему живот, грудь, лицо, она полностью поглотила его, и на минуту он испугался, что скользит над поверхностью и потеряется, но нащупав под ногами твердое основание, ринулся вперед. Выбившись из сил, он тихо лег, потом снова полез вперед.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61