Голову мы обнаружили позже в тот же день, в нише у
основания Храма Крушения.
Это был стандартный рассказ, за исключением одной мелкой детали.
- Храм Крушения? - сказал Валентин. - Впервые слышу это название,
- Я говорю о святилище Седьмой пирамиды. О невскрытой стене, которую
нашла доктор Магадоне Самбиса. Так мы называем это место между собой.
Заметьте, я не сказал, что она открыла его. Мы всегда знали, что оно там,
под разрушенной пирамидой. Но нас никто не спрашивал, вот мы и не говорили.
Валентин посмотрел на Делиамбера, который едва заметно кивнул. Опять
хсиртиур, ясное дело.
Но что-то здесь было не так.
- Доктор Магадоне Самбиса сказала мне, - заметил Валентин, - что они с
доктором Гуукаминааном нашли седьмое святилище вместе. И упомянула о том,
что он был удивлен не меньше ее. Выходит, вы знали о святилище, а он нет?
- Нет такого пьюривара, который не знал бы о существовании Храма
Крушения, - веско ответил Ватиимераак. - Оно было замуровано во времена
Кощунства, и в нем содержится, как мы верим, свидетельство самого Кощунства.
Если у доктора Магадоне Самбисы создалось впечатление, что Док тор
Гуукаминаан не знал о нем, это впечатление неверное. - Контуры лица
начальника работ снова заколебались. Он с тревогой посмотрел на Магадоне
Самбису и сказал: - Я не имел в виду ничего обидного, доктор.
- Я не обижаюсь, - с некоторой резкостью ответила она. - Но если
Гуукаминаан и знал о святилище в тот день, когда мы его нашли, мне он об
этом не сказал ни слова.
- Возможно, он надеялся, что его не найдут, - сказал Ватиимераак.
При этих словах Магадоне Самбиса не сумела скрыть свой испуг, и Валентин
почувствовал, что это надо выяснить до конца. Однако они отвлеклись от
основной темы.
- Мне нужно вот что, - сказал Валентин: - знать, где был каждый из ваших
рабочих в часы, когда совершилось убийство. - Заметив реакцию Ватиимераака,
он быстро добавил: - Мы вовсе не утверждаем пока, что Гуукаминаана убил
кто-то из вашей деревни. В данный момент мы никого не подозреваем, но должны
принять во внимание всякого, кто присутствовал тогда в зоне раскопок или
где-то поблизости.
- Сделаю, что смогу.
- Ваша помощь будет неоценимой, я уверен, - сказал Валентин.
- Вам понадобится также помощь нашего киванивода. Сейчас его нет с нами.
Он удалился в другой конец города, чтобы помолиться об очищении души убийцы,
кем бы тот ни был. Я пришлю его к вам, когда он вернется.
Еще один маленький сюрприз.
Киванивод - это пьюриварский святой, нечто среднее между священником и
колдуном. Они не так уж часто встречаются среди современных метаморфов, и
весьма примечательно, что один из них оказался в этом захолустье. Быть
может, это духовные вожди пьюриваров решили поместить его тут на время
раскопок, чтобы они производились с надлежащим уважением к священному месту?
Странно, что Магадоне Самбиса не упомянула о том, что здесь имеется
киванивод.
- Да, - с легким замешательством ответил Валентин. - Пришлите его ко мне.
Непременно.

Когда они выехали из рабочей деревни, Насимонте сказал:
- Валентин, мне горько сознаться в этом, но я вынужден снова оспорить
твое суждение.
- Сколько страданий я тебе причиняю, - с мимолетной улыбкой ответил
Валентин. - Говори же, Насимонте: где я оплошал на сей раз?
- Ты взял этого Ватиимераака себе в помощники. И обращался с ним так, как
будто он доверенный блюститель порядка.
- По мне, он достаточно надежен. И рабочие его боятся. Какой будет вред,
если он их опросит? Если мы начнем допрашивать их сами, они замкнутся, как
устрицы, а в лучшем случае будут угощать нас небылицами. Ватиимераак - как
раз тот, кто способен выудить из них правду - по крайней мере, часть ее.
- Если только он сам не убийца, - сказал Насимонте.
- Ах, вот в чем дело? Ты уже раскрыл эту загадку, друг мой? Виновный -
Ватиимераак?
- Очень может быть.
- Объяснись, будь любезен.
Насимонте кивнул Аарисииму.
- Скажи ему.
- Я уже говорил вашему величеству, что Ватиимераак показался мне
знакомым. И это действительно так, хотя я не сразу вспомнил, откуда его
знаю. Он родственник мятежника Фараатаа. В те дни, когда я находился с
Фараатаа в Пьюрифайне, Ватиимераак был при нем.
Для Валентина это было неожиданностью, но он не показал виду и спокойно
сказал:
- Разве это так важно? Мы объявили амнистию, и все восставшие,
обязавшиеся сложить оружие после падения Фараатаа, были прощены и
восстановлены в гражданских правах. Уж тебе-то, Аарисиим, нет нужды об этом
напоминать.
- Но это еще не значит, что все они как по волшебству превратились в
законопослушных граждан, - отозвался Насимонте. - Очень возможно, что
Ватиимераак, кровная родня Фараатаа, до сих пор испытывает сильные
чувства...
Валентин посмотрел на Магадоне Самбису.
- Вы знали, что он родственник Фараатаа, когда брали его на работу?
- Нет, ваше величество, разумеется, нет, - смутилась она. - Но я знала,
что он участвовал в восстании и попал под амнистию. И у него были прекрасные
рекомендации. Ведь амнистию объявили не просто так, верно? Теперь, когда с
восстанием покончено, его раскаявшимся участникам должно быть разрешено...
- И вы полагаете, что он раскаялся? - спросил Насимонте. - Как знать. На
мой взгляд, это первостепенный лицемер. Этот раскатистый голос! Эта
высокопарная речь! Эти уверения в глубочайшей преданности понтифику! При
творство, сплошное притворство.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24