– Утверждает, что вернулась в «Рафаэль» около девяти вечера.
– Это неправда?
– По записям в книге портье можно заключить, что было около двенадцати, когда она вернулась.
– Странно… – на губах у Боба промелькнула ироническая улыбка.
– Вы удивлены?
– Согласитесь, что Карю было бы поделом. Ведь он без смущения пользуется любой возможностью. Вот забавно, если бы Нора в свою очередь… Нет, я все же думаю…
– Потому что она его любит?
– Нет, потому что она слишком умна и рассудочна. Она не стала бы рисковать ради какой-то интрижки, когда цель совсем близка.
– А может быть, она не так близка, как вам кажется?
– Что вы имеете в виду?
– Карю регулярно встречался с Софи в квартире на улице Франциска Первого, снятой специально с этой целью.
– Это было так серьезно?
– Он так утверждает. Он даже заявил, что разглядел в ней данные кинозвезды, и очень скоро она бы ею стала.
– Вы не шутите? Карю, который… Но она же была обыкновенной девчонкой, каких тринадцать на дюжину. Достаточно пройтись по Елисейским полям, и можно набрать их столько, что хватит на все экраны мира.
– Нора знала об их связи.
– Тогда я ничего не понимаю. Правда, если бы я вникал во все сердечные дела своих клиентов, то уже наверняка заработал бы язву желудка. Расскажите-ка все это моей жене. Она обиделась, что вы не зашли к ней на кухню поздороваться. Она к вам неравнодушна. Не хотите ли чего-нибудь выпить?
– Попозже.
Кухня оказалась более просторной и современной, чем он предполагал. Перед тем как с ним поздороваться, Роза вытерла руки о фартук.
– Значит, вы решили его отпустить?
– Вас это удивляет?
– Даже не знаю. У каждого, кто сюда приходит, есть свое мнение на этот счет. Одни говорят, что Фрэнсис убил ее из ревности. Другие – что убил ее любовник, которого она собиралась бросить. Третьи – что это месть женщины.
– Норы?
– Кто вам это сказал?
– У Карю была прочная связь с Софи… Нора знала…
– Это правда, или вы нарочно так говорите, чтобы что-то у меня выпытать?
– Нет, это правда. Вас это поразило?
– Меня?! Меня уже давно ничто не может поразить. Ей даже не приходило в голову, что в уголовной полиции тоже неплохо разбираются в людях.
– Только, дорогой мой комиссар, если это дело рук Норы, вам придется порядком помучиться, чтобы все доказать. Ведь Нора – хитрая бестия, она всех обведет вокруг пальца. Поужинаете у нас? Сегодня утка с апельсинами. Но прежде могу вам предложить две-три дюжины моллюсков – прямо из Ла-Рошели. Моя мать присылает их оттуда. Ей уже стукнуло семьдесят пять, а она каждое утро ходит на рынок.
Фотограф Юге пришел со своей спутницей. Это был розовощекий малый, с простодушным веселым лицом, и можно было поклясться, что ему лестно показываться в обществе женщины, которая на восьмом месяце беременности.
– Вы знакомы?.. Комиссар Мегрэ… Жак Юге… Его приятельница.
– Жослин, – уточнил фотограф, словно это было так важно. Видно, ему нравилось произносить это поэтичное имя.
Он спросил преувеличенно внимательно:
– Что ты будешь пить, дорогая?
Он окружал ее вниманием, бросал на нее неясные, влюбленные взгляды, словно хотел сказать: «Видите, я влюблен и не стыжусь этого… Мы занимались любовью… Мы ждем ребенка… Мы счастливы… И нам наплевать, что вы находите нас смешными…»
– Что будете пить, детки? – спросил Боб.
– Сок – для Жослин. Мне – портвейн.
– А вам, мосье Мегрэ?
– Стакан пива.
– Фрэнсис не приходил? – поинтересовался Юге.
– Вы с ним договорились встретиться здесь?
– Нет, но мне кажется, он захочет встретиться с приятелями. Пусть далее для того, чтобы показать, что он на свободе. Он такой…
– А вы думали, мы его не отпустим?
– Трудно предсказать, как будет действовать полиция.
– По вашему мнению, он убил жену?
– Не все ли равно, он или кто-то другой. Ее-то уже нет! Если ее убил Фрэнсис, значит, на то были причины.
– Какие же, по-вашему?
– Не знаю. Может быть, она ему надоела – устраивала скандалы или изменяла? Люди должны жить, как им хочется, правда, дорогая?
Вошли клиенты, вероятно, новички, и в нерешительности остановились, не зная, за какой столик сесть.
Это была немолодая пара и с ними – девушка.
– Проходите сюда.
Наступил бенефис Боба: меню, советы шепотом, восхваление сухого шарантского вина, ухи в горшочках. Иногда он подмигивал приятелям, сидевшим у стойки бара.
Появился Рикен и остановился как вкопанный, увидев комиссара в компании Юге и его беременной спутницы.
– А вот и Фрэнсис! – воскликнул фотограф. – Что случилось, дорогой? А мы-то думали, ты за решеткой. Фрэнсис попытался улыбнуться.
– Как видишь, я здесь… Здравствуй, Жослин… Вы пришли ради меня, комиссар?
– Если быть точным – ради утки с апельсинами.
– Что будешь пить? – спросил у Фрэнсиса Боб.
– Это портвейн? – он поколебался. – Лучше виски. Правда, если ты не сочтешь список моих долгов слишком длинным.
– Сегодня я еще отпускаю тебе в кредит.
– А завтра?
– Это зависит от комиссара, – недобро пошутил Боб.
Мегрэ был несколько обескуражен тоном разговора, но решил, что в этой компании такова обычная манера держаться.
– Вы заходили в редакцию газеты? – спросил он Рикена.
– Откуда вы знаете?
– Ведь вам нужны деньги.
– Да, я как раз получил там аванс, они мне должны сто франков.
– А Карю?
– Я у него не был.
– Однако в среду вечером вы его разыскивали всю ночь.
– Сегодня не среда.
– Я видел Карю, – вмешался фотограф. – Я был на студии, а он устраивал пробы какой-то незнакомой девчонке. Он даже попросил пофотографировать.
– Девушку?
– Мегрэ подумал: а не фотографировал ли он Софи по просьбе Карю?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35