– Порядок, старина Жанвье?
– Все в порядке, патрон!
Если они будут продолжать везде прикладываться к стаканчику, то закончат этот прекрасный весенний день тем, что станут вести себя, как школьники на каникулах.
– Вы считаете, что это она убила парня?
– Мы знаем, что его убили сзади, с расстояния в три метра.
– Но тот тип из кафе «Министерское» мог бы…
– Минутку, Жанвье… Нам известно, кто из этих двоих ждал другого?
– Убитый…
– Который еще не был убит… Итак, это он ожидал… Именно он взял с собой оружие… Это он угрожал… При таких обстоятельствах, если только он не напился в стельку к полуночи, тот, другой, выйдя из «Министерского», не смог бы застигнуть его врасплох.
Выстрелом сзади, да еще с такого короткого расстояния… В то время как женщина…
– И что же мы будем делать?
По правде говоря, если бы Мегрэ подчинился своему желанию, то он бы еще побродил в окрестностях, настолько ему полюбилась атмосфера этого квартала.
Вернуться к Жозефу. Потом – в бар напротив. Освоиться. Опрокинуть еще стаканчик-другой! И снова, на разные лады, обсудить ту же тему: мужчина с нафабренными усами; другой мужчина, напротив, надорванный лихорадкой и алкоголем; наконец, женщина, такая приличная, что сумела соблазнить старого Жана, поедая улиток, телятину с рисом и клубнику со сливками.
– Держу пари, что она привыкла к очень простым блюдам, к блюдам так называемой буржуазной, или семейной, кухни и что она редко бывает в ресторане.
– Как вы об этом узнали?
– Дело в том, что люди, которые часто едят в ресторанах, не берут там сразу три блюда с наценкой, в том числе те, которые редко готовят у себя дома: улитки и телятину с рисом… Два блюда не очень сочетаются одно с другим, и это говорит о доле гурманства.
– И вы полагаете, что женщина, пришедшая убивать, ничем другим не озабочена – кроме того, что она будет есть?
– Прежде всего, мой маленький Жанвье, ничто нам не говорит, что она была уверена в том, что убьет кого-то в тот вечер…
– Но если это она стреляла, то у нее было с собой оружие… Я хорошо понял смысл ваших вопросов насчет сумочки в руках… Я ожидал, что вы спросите официанта, не показалась ли ему сумочка слишком тяжелой.
– Кроме того, – невозмутимо продолжал развивать свою мысль Мегрэ, – даже страшные драмы не мешают большинству людей различать, что они едят… Ты, как и я, сталкивался с подобным… Кто-то умер… все в доме вверх дном… Во всех углах плачут и стонут… Представляется, что жизнь больше никогда не войдет в нормальный ритм… И тем не менее соседка, тетя или старая служанка готовит обед…
«Я не способна проглотить ни кусочка», – клянется вдова.
Ее уговаривают. Заставляют сесть за стол. Наконец вся семья усаживается обедать, оставив покойника одного; и через несколько минут вся семья с аппетитом ест; и именно вдова просит передать ей соли и перцу, ибо рагу ей кажется слишком пресным…
В дорогу, малыш Жанвье…
– Куда мы отправляемся?
– В Жювизи.
По правде говоря, им лучше было бы сесть на поезд на Лионском вокзале. Но суетиться в толчее, ждать у кассы, потом на перроне, потом ехать, – может быть, в проходе или в купе для некурящих – разве все это не могло бы испортить такой прекрасный день?
И если у кассира уголовной полиции возникнут проблемы – тем хуже для него! Мегрэ остановил такси с открытым верхом, прекрасную, почти новую машину, и уселся на мягкое сиденье.
– В Жювизи… Высадите нас напротив вокзала…
И он с наслаждением дремал всю дорогу, полуприкрыл глаза и лишь время от времени попыхивая трубкой.

Глава 3
Экстравагантная история о мертвой, которая, может быть, и не умерла

Сотни раз, когда его просили рассказать об одном из дел, которыми он занимался, Мегрэ мог бы привести примеры расследований, где он сыграл блестящую роль, где своим упорством, а также своей интуицией и своим пониманием людей комиссар просто вынуждал истину выплыть на поверхность.
Но история, которую любил потом рассказывать Мегрэ, – это история двух кафе на бульваре Сен-Жермен, дело, где его заслуги были совсем невелики. Просто он не мог отказать себе и не вспомнить еще раз эту историю с довольной улыбкой на устах.
И когда его спрашивали: «Но где же истина?» – он уклончиво отвечал:
– Выбирайте ту, что вам больше нравится…
Ибо по крайней мере в одном пункте ни он, да и никто другой так никогда и не узнает всю правду.
В половине первого такси высадило их напротив вокзала в дальнем парижском пригороде Жювизи, и прежде всего они с Жанвье направились в ресторан «Сортировочный» – заурядное заведение с террасой, окруженной лавровыми деревьями в зеленых кадках.
Разве можно зайти в ресторан и ничего не выпить?
Они обменялись вопросительными взглядами. Пошли! Поскольку утром они выбрали белое вино, которое любил убитый на улице Сен-Пер, то решили так и продолжать.
– Скажите, хозяин, вы не знаете этого типа?
Похожий на боксера мужчина в рубашке с засученными рукавами, стоявший за цинковой стойкой, рассматривал фотографию загримированного убитого, держа ее далеко от глаз, которые видели уже не так, как прежде. Он позвал:
– Жюли!.. Подойди сюда на минутку… Это тот тип, что живет рядом, верно?
Его жена обтерла руки о синий полотняный фартук и осторожно взяла фотографию.
– Конечно, это он!.. Но на этом снимке у него странное выражение лица…
Она повернулась к комиссару:
– Еще вчера он нас продержал до одиннадцати, требуя стакан за стаканом.
– Вчера?
Мегрэ был потрясен.
– Погодите… Нет… Я хотела сказать: «позавчера»…
Вчера-то днем я стирала, а вечером ходила в кино.
– У вас можно поесть?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13