— А еще я взяла свой проигрыватель. Надеюсь, ты не сердишься?
— Нет. Я тебя понимаю.
Он не прослезился. Вместе с Бобом они проводили ее до такси. Мать осталась в гостиной и приподняла край шторы.
— Прошу тебя только, будь осторожной.
— Обещаю. Лучше не провожать меня до вокзала.
У нее был тяжелый багаж, и ей пришлось взять носильщика.
— Перебираемся в Париж? — заметил, удивившись, носильщик.
Он хорошо ее знал. Часто подносил ее багаж.
— Взрослеем, да?
Она вернулась в свою гостиницу и решила распаковать чемоданы. Гитара разместилась в углу комнаты, проигрыватель — на одном из двух ночных столиков. Она поставила пластинку и принялась развешивать одежду в платяном шкафу. Ей едва хватило там места. То же самое было и с выдвижными ящиками, в которые поместилось только нижнее белье.
Она приняла свои таблетки. Ее встреча с доктором Вине не состоялась. Она попыталась связаться с ним в воскресенье утром, но он, по-видимому, уехал на выходные вместе с женой.
На следующее утро с ним тоже было не связаться, поскольку он дежурил в больнице Нестле.
Она вынесла пустые чемоданы в коридор. Ей казалось, что наконец-то она у себя дома, и она тотчас уснула.
Она встала чуть раньше девяти и распорядилась, чтобы ей подали завтрак в номер. Затем приняла ванну и оделась. Ее движения были чуть замедленными, и она чувствовала себя как выздоравливающая больная. Ей нужно было как бы войти в свою новую жизнь.
Наверное, студент слышал, как она ходила взад-вперед, так как в десять часов постучал в дверь.
Он взглянул на нее с некоторым любопытством.
— Я не знал, что вы вернетесь так рано.
— Я не смогла бы оставаться там дольше. Я чувствовала себя чужой и сердилась на себя за это.
— Вы виделись со своим врачом?
— Нет. В воскресенье его не было дома, а в понедельник утром он дежурит в больнице.
— У вас были боли?
— Совсем не было.
Они оба сели на свои привычные места, и молодой человек снял ей повязку.
— Великолепно! Рубцевание уже началось. Мне даже хочется положить вам на рану немного марли и закрепить ее лейкопластырем.
— У меня для вас приятное известие.
— Какое?
— Со следующего месяца я собираюсь сама зарабатывать себе на жизнь.
— Вы нашли работу? В Париже?
— И вдобавок у врача. Именно благодаря моей повязке. Я отправилась ужинать в вагон-ресторан. Меня посадили за столик на двоих. Напротив меня сидел пожилой мужчина. Он выглядел симпатичным. Где-то в середине ужина он спросил, не серьезная ли у меня рана.
«Простите, что я заговорил с вами, ведь мы не были представлены друг другу. Я доктор Лефлем».
— Кардиолог?
— Не знаю. Он мне не сказал, какая у него специальность. Живет на площади Данфер-Рошро. Я прониклась к нему доверием. Я была уверена, что он не попытается за мной ухаживать. Я ему сказала, что просто у меня порез на запястье и что он почти зажил. Он не спросил у меня, как я поранилась, а только поинтересовался, живу ли я в Париже, и я ему ответила, что как раз сейчас занята своим обустройством.
«Вы студентка?»
«Нет. Я не сдавала экзаменов на степень бакалавра».
«Чем вы собираетесь заняться?»
«Мне бы хотелось найти место секретаря, желательно у врача или зубного техника».
Он задумался, затем достал из бумажника визитную карточку.
«Послушайте. Вот мой адрес. Я всегда у себя в кабинете во второй половине дня. Зайдите ко мне. Возможно, я смогу вам дать работу. Моя секретарша в прошлом году вышла замуж и ждет к Рождеству ребенка. Мне нужно поговорить с ней, расспросить о намерениях. Где вы живете?»
«До настоящего времени я жила в Лозанне с родителями. Я только что объявила им, что собираюсь жить в Париже. Я остановилась здесь в гостинице на улице де ла Арп».
«Это неподалеку».
«У меня есть мопед».
Альбер внимательно смотрел на нее.
— Вы останетесь в этой гостинице, а не снимете комнату поближе к вашей работе?
— Я остаюсь здесь.
Он не стал спрашивать почему.
— С более легкой повязкой вы чувствуете себя лучше?
— Да. Спасибо, доктор.
— Вы позволите, я пожму вам руку, чтобы поздравить вас?
Он казался странным образом взволнован.
— Я вас покидаю. Вам нужно разложить вещи.
— Я почти все сделала вчера вечером.
— Вы будете работать днем.
— Привыкну. Видите, я уже одета и позавтракала.
Она взяла из угла гитару и принялась брать аккорды. Ей вдруг стало немного страшно. Все складывалось слишком хорошо. Она знала свой характер и уже со своей поездки в Лозанну понимала, что никогда не вернется назад.
Она не слышала, как ее сосед вышел. Она достала из своей сумки какую-то вещь-это был револьвер отца, о котором она забыла ему сказать.
Мгновение спустя она уже стучала в соседнюю дверь. Он сидел за столом, на котором были разбросаны бумаги.
Он увидел, как она приближается к нему с оружием в руках. В его взгляде мелькнуло удивление.
— Вы бы не согласились хранить его у себя?
— Да. Вы еще боитесь себя?
— Да нет. Это, скорее, символ, понимаете?
— Почему?.. — Он начал фразу и так и не кончил ее.
Он собирался сказать:
«Почему я?»
Затем, свесив руки, он посмотрел на нее.
Она бодро произнесла:
— Оставляю вас, работайте.
— Да. Позднее, может быть…
Пока она шла к двери, он провожал ее взглядом.

1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37