— Предпочитаете виски?
Не дожидаясь ответа, он нажал кнопку. Почти тотчас же на пороге вырос Карл.
— Принесите виски, пожалуйста, — сказал голландец и, обратившись к Мегрэ, спросил:
— Пьете с содовой?
— С содовой.
Помолчали. Мегрэ окинул взглядом высокие, почти до потолка, стеллажи с книгами. В основном это были книги по изобразительному искусству: не только по живописи, но и по архитектуре и скульптуре. Комиссар заметил также каталоги крупных распродаж картин за добрых сорок лет.
— Благодарю вас, Карл. Вы передали мадам, что я занят? Она все еще наверху?
Подчеркивая свое внимание к гостю, Йонкер обращался к слуге не по-голландски, а по-французски.
— Да, мосье.
— Ваше здоровье, господин Мегрэ. Жду обещанной трепотни.
— Не знаю, как голландцы, но парижане, особенно старики, часами просиживают у своих окон. А уж на Монмартре это обычное дело. Таким образом, мы и узнали, что довольно часто — раза два-три в неделю — у вашей двери по вечерам звонят молодые женщины и их впускают в дом…
Уши голландца внезапно покраснели. Он промолчал, глубоко затянувшись сигарным дымом.
— Я мог бы предположить, что это подруги мадам Йонкер, но, поскольку все они девицы… гм… определенного круга, это маловероятно, — продолжал комиссар.
Ему редко приходилось столь тщательно выбирать выражения, и он давно уже не чувствовал себя так неловко.
— Вы отрицаете, что эти визиты имели место?
— Если уж вы побеспокоились, чтобы прийти сюда, господин Мегрэ, значит вы не сомневаетесь в своих сведениях. Признайтесь, что, если бы я вздумал отрицать это, вы бы представили мне несколько свидетелей.
— Вы не ответили на мой вопрос.
— Что вам еще известно об этих девицах?
— Вы отвечаете вопросом на вопрос.
— Я у себя дома, не правда ли? Вот если бы я сидел в вашем кабинете, то мы оба вели бы себя по-другому.
Комиссар решил уступить.
— Что ж, извольте. Речь идет о женщинах легкого поведения. Они не просто заходили к вам в дом, а проводили у вас часть ночи. Некоторые оставались и до рассвета.
— Да, это правда.
Он по-прежнему смотрел Мегрэ прямо в глаза, и только голубые глаза его словно потемнели и приобрели серовато-стальной оттенок.
Комиссару стало не по себе. Говорить дальше было нелегко. Но он заставил себя вспомнить о Лоньоне, который корчился сейчас на больничной койке, о неизвестном подлеце, который хладнокровно всадил бедняге в живот — чтобы было вернее — две пули из крупнокалиберного пистолета.
От Йонкера, разумеется, помощи ждать не приходилось. Он сидел молча с непроницаемым видом игрока в покер.
— Прошу вас поправить меня, если ошибусь, — продолжал Мегрэ. — Сначала я подумал, что эти девицы приходят к вашему камердинеру. Потом я узнал, что у него есть подружка и что они не раз приходили как раз в то время, когда он выходил к ней на свидание. Будьте любезны сказать, где находится комната вашего слуги?
— На втором этаже, около ателье.
— Горничные и кухарка тоже спят на втором этаже?
— Нет. В саду есть флигель — там они и живут.
— Часто вы сами открывали дверь этим вечерним посетительницам.
Йонкер промолчал и снова посмотрел прямо в глаза комиссару.
— Прошу извинить, но по моим данным иногда открывала и ваша супруга.
— Я вижу, за нами здесь шпионят по всем правилам. Вы дадите сто очков вперед даже старым сплетницам в голландских деревушках. Может быть, вы мне, наконец, скажете, какая связь между этими визитами и выстрелами на улице? Я все еще отказываюсь поверить, что следили именно за мной и что по неизвестным мне причинам меня хотят превратить в нежелательного иностранца.
— Никто этого не собирается делать. Постараюсь играть в открытую.
Обстоятельства преступления, использованное оружие и еще несколько подробностей, о которых я сейчас не имею права говорить, наводят на мысль, что стрелял профессионал.
— И вы думаете, что я связан с такого рода людьми?
— Попробуем наудачу сделать другое предположение. Известно, что вы очень богаты, господин Йонкер. В этом доме больше произведений искусства, чем во многих провинциальных музеях. Это бесценное сокровище! Есть ли у вас какая-нибудь сигнализация на случай тревоги?
— Нет. Настоящие профессионалы, как вы их называете, легко справятся с самой хитрой сигнализацией. Они, кстати, совсем недавно блестяще продемонстрировали это в Лувре. Я предпочитаю страховку, так надежней!
— Вас никогда не пытались ограбить?
— Не замечал.
— Вы уверены в ваших слугах?
— Карлу и кухарке я вполне доверяю, они служат у меня больше двадцати лет. Горничных я знаю меньше, но моя жена никогда не наняла бы их без солидных рекомендаций. Однако вы так и не объяснили мне, какая связь между этими, как вы говорите, посетительницами и…
— Сейчас объясню.
До сих пор Мегрэ удавалось довольно искусно вести разговор, и он вознаградил себя глотком виски.
— Представьте себе, что какая-то банда грабителей картин — таких сейчас немало — решила вас ограбить. Представьте себе далее, что это дошло до одного из здешних квартальных инспекторов, но он не решился действовать напрямик, ибо не имел точных сведений. Представьте себе наконец, что прошлой ночью этот инспектор расположился в доме напротив, как он делал, уже не раз, надеясь поймать воров на месте преступления.
— Вам не кажется, что это было бы для него рискованно?
— Нам, в нашей профессии, часто приходится рисковать, господин Йонкер.
— Извините.
— При случае такие банды нанимают убийц, но, как правило, состоят из людей интеллигентных, образованных. Они никогда не работают без наводчика. В своих слугах вы уверены, остается предположить, что одна из этих девиц…
Верил ли Йонкер комиссару или уже учуял западню, понять было трудно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32