Дальше можно было различить очертания Кабура, Улгата, скалистый выступ, скрывающий Довиль и Трувиль.
Мегрэ для очистки совести поднялся по лестнице. На наклонной палубе он чувствовал себя очень неуверенно. Ощущение опасности куда большее, чем на маленьком судне во время страшного шторма. В кубрике валялись осколки разбитого стекла, дверцы шкафчиков раскрылись. Между тем начальник порта не знал, что делать. Он не мог распоряжаться шхуной. Начать снимать ее с мели, вызвать буксир из Трувиля, взять на себя ответственность за все операции?
— Если шхуну оставить здесь до следующего прилива — ей крышка! — проворчал он.
— Хорошо, попытайтесь сделать все, что в ваших силах… Скажите, что это я распорядился…
Никогда еще до сих пор тревога не была столь гнетущей, столь тяжкой. Люди невольно смотрели в сторону пустынных дюн, как если бы ждали, что оттуда появятся моряки с «Сен-Мишеля». Мужчины, женщины и дети шли из деревни в порт. Возвращаясь в Вистреам, Мегрэ заметил в порту Жюли, которая бежала ему навстречу.
— Это правда?.. Они потерпели крушение?..
— Нет… Сели на мель… Такой здоровяк, как ваш брат, должен был выбраться…
— Где он?
Все это было мрачно, непонятно. Когда Мегрэ подходил к гостинице «Универсаль», хозяин окликнул его.
— Я еще не видел двух ваших друзей. Будить их?
— Не стоит…
Комиссар сам поднялся в комнату Люка, который лежал на кровати, связанный так же крепко, как и Мегрэ, прошлой ночью.
— Сейчас вам все объясню…
— Не нужно!.. Пошли…
— Что нового? Вы совсем промокли… У вас такой измотанный вид…
Мегрэ привел его на почту, которая находилась напротив церкви, в верхней части городка. Люди выходили на улицу. Те, кто мог, побежали на берег.
— Ты что, не смог защититься?
— Он меня скрутил на лестнице… Мы поднимались на второй этаж… Он шел сзади… Потом вдруг схватил меня за ногу, и все произошло так быстро, что я и пальцем не успел пошевелить. Вы же его видели!
Всех поражал вид Мегрэ. Можно было подумать, что он всю ночь просидел по шею в воде. На почте он даже не смог писать — бумага намокала от воды, стекавшей с его одежды.
— Возьми перо… Телеграммы во все мэрии и жандармские отделения области… Див, Кабур, Улгат…
Южные поселки также: Люк-сюр-Мэр, Льон, Кутанс… Проверь по карте… Включая самые мелкие деревушки… Приметы четверых: Большого Луи, потом Мартино, капитана Ланнека и старого матроса, по имени Селестен. Когда отправишь телеграммы, позвони в ближайшие районы, чтобы еще выиграть время…
Он оставил Люка заниматься телеграммами и телефонными переговорами. В бистро напротив почты он залпом выпил стакан горячего грога. Детишки в это время смотрели на него во все глаза, прильнув лицами к стеклам окна.
Вистреам проснулся. Его жители волновались, нервничали, смотрели на море или спускались к берегу. Новости быстро распространялись, обросшие деталями, искаженные.
По дороге Мегрэ встретил старого рыбака, который освободил его на рассвете.
— Ты не рассказывал, что…
— Я сказал, что нашел вас… — с безразличным видом ответил рыбак.
Комиссар дал ему двадцать франков и зашел в гостиницу переодеться. Его сильно знобило. Бросало то в жар, то в холод. Он оброс щетиной, а под глазами были мешки. Однако, несмотря на усталость, голова у него работала четко. Даже быстрее обычного. Он успевал все увидеть вокруг себя, отвечать людям, задавать вопросы, неуклонно следуя при этом логике своей мысли. Было около десяти часов, когда он вернулся на почту. Люка заканчивал телефонные звонки. Телеграммы были уже отправлены. На его вопрос жандармы ответили, что пока ничего не замечено.
— Мадемуазель, господин Гранмэзон не заказывал телефонного разговора?
— Час тому назад… С Парижем…
Она назвала ему номер. Заглянув в телефонный справочник, он понял, что речь шла о коллеже «Станислав».
— Мэр часто заказывает этот номер?
— Довольно часто. Кажется, это пансион, где находится его сын.
— Правильно, у него ведь есть сын. Лет пятнадцать, не так ли?
— По-моему, да. Но я его никогда не видела.
— Господин Гранмэзон не звонил в Кан?
— Нет. Это ему звонили из Кана. Кто-то из его родственников или служащих, потому что звонили из дому.
Затрещал телеграф. Депеша в порт: «Буксир Атос будет рейде полдень. Подпись: пароходство Трувиля».
Наконец звонок из полиции Кана:
— Госпожа Гранмэзон прибыла в Кан в четыре часа утра. Ночь провела дома, на улице Дюфур. Только что выехала на машине в Вистреам.
Когда Мегрэ из порта взглянул на берег, то увидел, что море отступило уже далеко и севшая на мель шхуна оставалась почти на полпути между водой и дюнами. Капитан Делькур выглядел мрачным. Все с тревогой глядели на горизонт.
Сомнений не оставалось. С отливом ветер стих, но к полудню, когда начнется прилив, разразится настоящая буря. Это ощущалось по цвету неба, болезненно серому, и по коварному зеленому цвету волн.
— Мэра никто не видел?
— Он передавал мне через служанку, что ему нездоровится и что он мне поручает руководить операцией.
Засунув руки в карманы, Мегрэ медленно направился к вилле. Позвонил. Прошло около десяти минут, прежде чем ему открыли. Служанка хотела что-то объяснить. Не слушая ее, Мегрэ пошел по коридору. У него был такой решительный вид, что она осеклась и побежала к двери кабинета.
— Это комиссар! — крикнула она.
Мегрэ вошел в комнату, обстановка которой ему уже была знакома, бросил шляпу на стул и кивком головы поздоровался с человеком, полулежавшим в кресле. Следы вчерашних побоев на лице стали еще более заметны: они были уже не красными, а синими. Ярко пылал камин. Лицо господина Гранмэзона выражало решимость молчать и даже не замечать посетителя.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41