- Ах да... Постоянно забываю.
Он было высоким изящным блондином холеного вида, и комиссар лишний раз подумал, что именно так обычно и выглядят сотрудники прокуратуры. Вот следователь Дантцигер отличался небольшим росточком, был похож на колобок и одет без претензий. Вообще среди лиц его категории встречаются самые разные люди. Так почему же прокурорские служаки - все, в большей или меньшей степени, - смотрелись скорее как сотрудники Кабинета министров, со свойственными тем образцом поведения, элегантностью, а нередко и спесью?
- Ну что, за дело, господа...
Они все вместе спустились по вымощенному булыжником склону к воде, недалеко от баржи.
- Та самая?
Мегрэ был осведомлен о случившемся не более, чем спутники. Узнал фактуру, прочтя краткую справку о ночных происшествиях, затем через полчаса его по телефону попросили войти в состав следственной бригады, направлявшейся на место событий.
Поручение никак не шло вразрез с его предпочтениями. Наоборот, благодаря ему комиссар вновь окунался в тот мир и в ту обстановку, в которые многократно попадал до этого. Пятеро служителей закона двинулись к самоходной барже, с борта которой на берег была переброшена доска; тем временем высокорослый сделал им навстречу несколько шагов.
- Дайте руку, - обратился он к Паррэну, возглавлявшему процессию. Так будет надежнее, не так ли?
Он говорил по-французски с заметным акцентом. Так, слово "месье" в его устах звучало как у рыжего коверного в цирке - "моссье". К тому же, как выяснилось позже, любил завершать фразы вопросительными интонациями, особенно "не так ли?", "верно?" и т. п. Очень четко вылепленные черты лица, светлые глаза, крупные руки и манера двигаться напоминали велогонщиков его страны, когда у тех брали интервью после очередного этапа.
Шум от выгружавшего песок подъемного крана здесь был заметно сильнее.
- Вас зовут Жозеф Ван Хутте? - задал вопрос Мегрэ, предварительно взглянув на клочок бумаги.
- Да, Жеф Ван Хутте, моссье.
- Вы хозяин этого судна?
- Именно так, моссье, оно принадлежит мне. Кому же еще?
Из каюты тянуло запахами добротной кухни, а у подножья трапа, покрытого линолеумом в цветочек, сновав туда-сюда совсем ещё юная на вид особа.
Мегрэ показал на ребенка в колыбели.
- Это ваш сын?
- Не сын, моссье, дочка. Зовут Йоланда. По имени моей сестры, ставшей по этому поводу крестной...
В разговор испытал потребность вмешаться заместитель прокурора, сделавший при этом знак секретарю суда приступить к официальному протоколированию допроса.
- Расскажите, что тут произошло.
- Значит так! Я выудил его из воды, а коллега с другого судна мне помог в этом...
И он указал на "Пуату", где на корме, прислонившись спиной к штурвалу, стоял человек, глядевший в их сторону и словно дождавшийся, когда наступит его черед отвечать на вопросы.
Мимо них, не раз взревев сиреной, медленно последовал буксир, натужно вытягивая против течения четыре баржи. Всякий раз, когда те оказывались на уровне "Зварте Зваана", Жеф Ван Хутте поднимал в приветствии правую руку.
- Вам знаком утонувший?
- Я его ни разу до этого не видел...
- Как давно вы пришвартованы у этой набережной?
- Со вчерашнего вечера. Иду из Жемона с грузом шифера в Руан... Намеревался проскочить Париж и остановиться на ночь у шлюза в Сюрене... Заметил, что забарахлил мотор... Понимаете, мы, речники, не очень-то любим заночевывать в самом центре Парижа...
Вдали, под мостом, Мегрэ приметил двух или трех клошаров*; среди них выделялась женщина-толстуха, которую, сдавалось комиссару, он ранее где-то встречал.
___
* клошар (фр.) - нищий, бродяга, в нашем понимании соответствует скорее "бомжу".
- Как все произошло? Этот человек бросился в воду?
- Видите ли, я так не думаю, моссье. Если бы он сам сиганул в Сену, то, спрашивается, чего тут поделывали двое других, не так ли?
- В каком часу это случилось? Где вы находились? Изложите нам самым подробным образом, как все происходило вчера вечером. Вы причалили к набережной незадолго до наступления темноты?
- Верно.
- Заметили ли вы клошара под мостом?
- На такого рода вещи внимания обычно не обращаешь. Они почти всегда там обретаются, верно?
- Что вы делали потом?
- Отужинали, Хуберт, Аннеке и я...
- Кто такой Хуберт?
- Брат. Работаем вместе. Аннеке - моя жена. Ее имя Анна, но мы зовем её Аннеке...
- Далее?
- Мой родственник вырядился в свой лучший костюм и отправился на танцульки. Соответствует его возрасту, не правда ли?
- А сколько ему лет?
- Двадцать два.
- Он сейчас на борту?
- Пошел за продуктами. Вот-вот вернется.
- Что вы делали после ужина?
- Чинил мотор. Сразу же обнаружил, что подтекает масло, а поскольку собирался отплыть уже утром, то немедленно занялся ремонтом.
В ходе беседы он по очереди изучал их всех, метал, так сказать, молниеносные взгляды на каждого с недоверчивостью, присущей людям, не привыкшим иметь дело с правосудием.
- Когда вы закончили свою работу?
- Я не успел её завершить вчера. Пришлось доделывать сегодня утром.
- Где вы находились, когда услышали крики?
Моряк почесал в голове, поглядел на блиставшую чистотой палубу перед собой.
- Ну, до того я один раз вылезал из машинного отделения наверх, чтобы выкурить сигарету и посмотреть заснула ли Аннеке...
- В каком часу?
- Что-то около десяти... Точно не знаю...
- Она спала?
- Да, моссье. Малышка тоже. Бывает, что по ночам она плачет - у неё сейчас прорезаются зубки...
- После этого вы вернулись к своему мотору?
- Это уж точно...
- В каюте было темно?
- Конечно, моссье, ведь моя жена спала.
- На палубе тоже?
- Все верно.
- Идем далее?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36