Они поговорили, стоя перед окном, выходившим во двор больницы.
- Вы также считаете, что он полностью обрел ясность ума? - спросил Мегрэ.
- Вполне возможно. Когда я недавно осматривал Келлера, то пришел к заключению, что тот полностью осознавал происходящее вокруг него. Но с медицинской точки зрения я пока не в состоянии дать категорический ответ. Люди почему-то считают, что мы, медики, - люди непогрешимые и можем дать ответ на все вопросы. На самом деле в большинстве случаев мы в сущности пробираемся вперед наугад, нащупывая путь. На сегодняшнее послеобеденное время я вызывал на консультацию специалиста-невропатолога.
- Полагаю, что поместить его в отдельную палату - дело достаточно трудное?
- Не только архисложное, но и просто невозможное. Все забито битком. В некоторых отделениях мы были вынуждены поставить дополнительные койки в коридоры. Разве что, как выход, перевести его в частную клинику.
- А если жена предложит такой вариант?
- Вы считает, что ему это пришлось бы по вкусу?
Такое было маловероятно. Если уж Келлер решился уйти из дома и жить под мостами, то не пойдет же он на то, чтобы из-за нападения на него и ранения очутиться на содержании у своей супруги.
Та как раз в эти минуты выходила из лифта, остановилась в недоумении, оглядываясь вокруг, и Мегрэ поспешил ей навстречу.
- Как он себя чувствует?
При этом она не проявляла какого-то чрезмерного беспокойства, не была слишком взволнована. Угадывалось, что ей главным образом не терпелось скорее вернуться обратно в свои апартаменты на острове Сен-Луи к милым её сердцу попугайчикам.
- Он спокоен.
- Пришел в сознание?
- Думаю, да, но доказательств тому у меня нет.
- Должна ли я с ним о чем-то говорить?
Комиссар пропустил её вперед, и все больные в палате тут же уставились на не, следя, как она продвигается по навощенному паркету. Со своей старости мадам Келлер поискала взглядом мужа и сама решительно направилась к пятой койке, но в двух-трех метрах от неё приостановилась, словно не зная, какую избрать манеру поведения.
Келлер, завидев супругу, разглядывал её с абсолютно безразличным видом.
Она смотрелась очень элегантно в своем бежевом костюме из чесучи, с соответственно подобранной шляпкой, аромат её духов смешался с больничными запахами.
- Вы узнаёте его?
- Да, это он. Изменился, но это Франсуа.
Опять возникла мучительная для всех пауза. Она, набравшись храбрости, все же решилась подойти поближе. И произнесла, нервно теребя своими затянутыми в перчатки руками замочек сумки:
- Это я, Франсуа. Никогда не думала, что однажды встречу тебя в столь печальной обстановке. Говорят, ты очень быстро поправишься. Хотела бы помочь тебе.
О чем думал сейчас Тубиб, рассматривая её таким отрешенным взглядом? Вот уже семнадцать или восемнадцать лет, как он жил в совершенно ином мире. А теперь он вроде бы вынырнул откуда-то из глубин этого времени, чтобы встретиться лицом к лицу с тем прошлым, от которого сознательно убежал.
На его лице не проступало никакой горечи. Он ограничился тем, что просто посмотрел на эту женщину, которая долгое время была его женой, а затем слегка повернул голову в сторону, дабы убедиться, что Мегрэ никуда не делся.
А комиссар теперь объяснял ситуацию мадам Мегрэ:
- Голову готов дать на отсечение, что в тот момент он умолял меня поскорее покончить с этой очной ставкой.
- Ты так говоришь, будто знаешь его с незапамятных времен.
А разве в этом не было доли истины? Мегрэ никогда раньше не встречал Келлера, но сколько людей, так похожих на него, раскрылись перед ним в тиши его кабинета? Может, такой экстремальной ситуации и не бывало. Но в любом случае человеческие проблемы оставались точно такими же.
- Она не настаивала на том, чтобы остаться, - рассказывал Мегрэ об этой сцене своей супруге. - Прежде чем уйти, она попыталась было раскрыть сумочку, чтобы извлечь оттуда деньги. Но, к счастью, вовремя одумалась. Уже в коридоре она спросила меня:
- Вы считаете, что он ни в чем не нуждается?
И поскольку я ей ответил, она стала настаивать:
- Возможно, я могла бы перевести определенную сумму для него на имя директора больницы? Ему было бы лучше в одиночной палате.
- Свободных сейчас нет.
Она продолжала настаивать.
- Что я должна для него сделать?
- Пока ничего. Я подошлю к вам инспектора, чтобы вы подписали бумагу, согласно которой вы признаете в этом больном вашего мужа.
- Но зачем, если это он и есть?
Наконец-то она все же удалилась.
Они кончили обедать и сидели за чашкой кофе. Мегрэ разжег трубку.
- Ты вернулся в палату?
- Да. Несмотря на укоризненные взгляды старшей медсестры.
Она стала для него чем-то вроде личного врага.
- Келлер так и не заговорил?
- Нет. Пока интерн обслуживал лежавшего рядом с Тубибом больного, я продолжал тихим голосом свой монолог.
- И что же ты ему сказал?
Для мадам Мегрэ сегодняшний разговор за чашкой кофе был чуть ли проявлением чуда. Ведь обычно она практически не знала, каким делом в данный момент занимается её муж. Тот звонил ей, сообщая, что не придет то на обед, то на ужин, или что часть ночи он де проведет у себя в кабинете или где-нибудь еще, и она узнавала о его деятельности чаще всего из газет.
- Сейчас уж и не помню, что точно я ему нашептал, - ответил слегка смущенный Мегрэ. - Моя цель состояла в том, чтобы завоевать его доверие. А посему темы менялись - то я упоминал Леа, которая дожидалась меня у входа в Отель-Дьё, то о его личных вещах, которые сейчас находится в надежном месте, и о том, что ему их вернут по окончании лечения.
- Похоже, эта болтовня доставляла ему удовольствие.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36