Иногда он заходил на кухню в те часы, когда Габриэла готовила утренний завтрак для персонала, лишь для того, чтобы вдохнуть аромат крепкого кофе.
Шаламон не приехал, но рано было думать о нем, ведь ничего еще не было известно. Тем не менее несостоявшийся визит, которого Премьер-министр ждал почти с уверенностью, принес ему смутное, еще не осознанное разочарование. Ему было тревожно и как-то не по себе, словно чего-то не хватало, словно жизнь утратила свою полноту.
Сидя в постели, он выпил чай, пока Эмиль готовил ему белье и костюм. Он всегда был одет с головы до ног с самого утра, и очень немногие могли бы похвастать, что видели его неодетым. Даже халат, с его точки зрения, полагалось носить только в спальне, и он никогда не появлялся в нем у себя в кабинете.
Он пошел принимать душ - по настоянию врачей ему пришлось отказаться от ванны - и по дороге, бросив взгляд в окно, рядом с домом заметил красный огонек сигареты.
- Это все еще Эльвар?
- Нет. Руже сменил его около двух часов ночи, приблизительно в то время, когда погода изменилась. Я только что угостил его чашкой кофе.
Дом пробуждался. Зажегся свет в комнатах Миллеран и Габриэлы. Скоро Габриэла спустится растапливать печь на кухне. Где-то потекла вода из крана. В ближайшем хлеву замычала корова, ей слабо отвечала другая откуда-то издалека. Пока длилась буря, коров не было слышно.
Он быстро принял теплый душ, как ему было предписано, после чего Эмиль помог ему вытереться и одеться. От Эмиля, особенно по утрам, сильно несло табаком. Премьер-министру это было неприятно, но он не считал себя вправе требовать от шофера, чтобы тот бросил курить.
- Если я вам больше не нужен, я пойду переодеться и побриться.
Премьер-министр любил эти ранние часы. Летом, когда рассветало, он видел, как дети гнали стадо на луг, расположенный вдоль высокого берега. Постепенно в доме пробуждалась жизнь. Он ходил взад и вперед мимо полок с книгами по всем четырем комнатам с низкими потолками, скучая от безделья, но не раздражаясь, то останавливаясь, то двигаясь дальше, иногда выходя на порог дома, чтобы вдохнуть запах влажной земли и травы. С совсем недавних пор земля и трава вновь обрели тот запах, который был знаком ему с детства.
Зимой и осенью он наблюдал за тихим рождением дня, и почти всегда вялый дымок испарений неслышно поднимался с земли, образуя рваную пелену, сквозь дыры которой можно было порой различить церковную колокольню.
Сегодня у зари не было красок, заря была цвета белой с черным гуаши, и наступление дня отмечаюсь лишь тем, что молочно-белый туман постепенно становился все гуще.
На кухне сели позавтракать. В окно он увидел смутное очертание дерева у главного входа. Ствол его клонился к востоку из-за постоянных ветров с моря, к востоку тянулись и оголенные мокрые ветви. У дома зыбко, словно привидение, вырисовывался силуэт полицейского агента. Казалось, он находится где-то очень далеко, в ином мире, не слышно было даже его шагов, как будто утренний туман заглушил все звуки и стер все линии.
Время от времени Премьер-министр посматривал то на свои часы, то на небольшой приемник на столе. Незадолго перед тем, как настало время включить его, он из окна увидел Мари: медленно вырастая из тумана, она выделялась по мере приближения все отчетливее, и ее красная фуфайка была единственным ярким пятном на фоне белесого пейзажа.
На каждом волоске ее растрепанной головы, должно быть, трепетали росинки, как и на каждом стебельке травы, по которой она ступала. Когда она шумно распахнула двери в кухню, послышались восклицания и смех Эмиля. В эту ночь ее мать, наверное, родила, но Премьер-министр не позвал Мари, чтобы спросить об этом.
Хоть он и считал минуты, но повернул выключатель слишком рано и вынужден был прослушать какую-то глупую песенку, потом метеорологическую сводку, которая его совсем не интересовала.
- ...Четверг, четвертое ноября. День святого Шарля. Цены на Центральном парижском рынке. Фрукты и овощи...
- Итак, наш первый информационный выпуск. Новости Франции. Париж. Как того и ожидали вчера вечером, шумное оживление царило всю ночь на бульваре Сюше, где господин Филипп Шаламон, которому президент республики поручил сформировать коалиционное правительство, принял некоторых политических деятелей, принадлежащих к разным партиям. Около четырех часов пополудни из квартиры депутата от Шестнадцатого округа вышел лидер партии радикалов Эрнест Грушар, который предварительно встретился с представителем социалистической группы. Он высказал удовлетворение по поводу происходивших переговоров. Ожидают, что сегодня утром господин Шаламон, как он и обещал вчера, приедет в Елисейский дворец и даст окончательный ответ главе государства... На борту парохода "Мелина" общества "Морских транспортов"...
Премьер-министр выключил радио, не заметив, что Миллеран вошла в кабинет. Его охватило тоскливое недоумение и ощущение пустоты, напоминавшее чувство, которое он испытал утром, когда глубокая тишина сменила шум бури.
Он ждал Шаламона, почти уверенный, что тот приедет. Может быть, в глубине души он этого хотел? Он и сам не знал. Он не желал признаваться в этом, особенно теперь.
Пока он воображал, что его бывший сотрудник мчится к нему сквозь дождь и ветер, и даже предполагал, что тот, потерпев аварию, застрял на дороге, Шаламон в квартире на бульваре Сюше с холодным спокойствием продолжал свою игру и принимал одного за другим представителей различных политических партий.
Это было столь неожиданно, столь невероятно, что Премьер-министр никак не мог стряхнуть с себя оцепенение и даже машинально притронулся указательным пальцем к уголку глаза, где скопилось немного влаги.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42