Сотрудники станции, все без исключения, проходят перед
вылетом к нам фундаментальное обследование в Центре, так по крайней мере
значится в предписании. И если коллеги на Земле... Впрочем, я не хотел бы
строить необоснованных гипотез. До сих пор они направляли к нам отборные
кадры.
Инспектор извлек из среднего кармана своей модной пуловеретки
небольшой блокнот и сделал в нем короткую запись, не слишком возбудившую
любопытство его собеседника. "Пожалуй, и в самом деле не из наших
специалистов, - думал психолог, - скорее какой-нибудь тип из
администрации, воспользовавшийся оказией, чтобы самолично отправиться в
космос, этакий несостоявшийся покоритель вселенной".
Получивший такую оценку инспектор снова захлопнул свой блокнотик и
продолжал рассказывать психологу о том, что сам узнал лишь из
представленного им же отчета. Тот терпеливо слушал доклад, пока человек с
Земли не добрался наконец до финала.
- И потому для меня по-прежнему необъяснимо, как это Хвитби оказался
привлечен в качестве наблюдателя к осуществлению столь важного проекта,
каким является операция "Звездолет первый". Что, собственно, сам он сказал
по поводу происшедшего? Ведь вы же в итоге пишете, что человека этого,
несмотря на случившееся, следует считать вполне вменяемым. Но тогда -
почему он так поступил?
- Внушил себе, будто мы не имеем никакого права на то, чем тут
занимаемся.
- И решил проникнуть через главный шлюз в космолет, подвергнув угрозе
весь эксперимент?! Из-за того только, что у него, видите ли, возникли
сомнения? Просто в голове не укладывается!
"Этот человек действительно никакого представления не имеет о здешней
обстановке, - подумал психолог. - Сознаваться он в этом, разумеется, не
желает, да и мне не стоит слишком высовываться после всего, что
произошло".
- Вы совершенно правы, - поддержал он инспектора, - проект наверняка
стал его тревожить не вдруг. Напротив, нам следует предположить, что его
отношение к проекту было двойственным с самого начала, еще на Земле, с
того момента, как ему стало известно об истинном положении дел. Впрочем,
достаточно вероятно, что и для него это стало ясно не сразу, а таилось
скорее в подсознании. Ну а здесь, на станции, его внутренний конфликт
обострился. Ему было, по-видимому, совсем не легко.
- А не мог ли он с самого начала замышлять удар по проекту? Как вы
считаете? Мне это кажется логичным.
- Нет, нет. Человек ведь мыслит не строго логически, по крайней мере
реагирует не так. Что происходит вдали от него, эмоционально затрагивает
его меньше, чем в том случае, когда разыгрывается на его глазах, в
особенности если он получает обо всем лишь весьма абстрактную, тщательно
отредактированную информацию. Далеко не одно и то же: узнать, из
осторожных объяснений специалистов, о том, что тут девятнадцать лет
крутится на земной орбите космический корабль, экипаж которого воображает
себя в полете к альфе Центавра, находясь на Земле или сидя здесь, наверху,
на станции, в непосредственной, так сказать, близости. Чертовски,
признаться, странное ощущение, когда дежуришь в одной из наблюдательских
кабин и видишь, как за стеной из титанового сплава живут люди, полностью
изолированные от внешнего мира и обманутые так, что иной скорее предпочел
бы оказаться в гробу, чем в этом титановом цилиндре. Хотелось бы вам
находиться там, внутри, на подобных условиях? - психолог движением головы
указал вверх, туда, где находился, как известно было обоим, корпус
"звездолета", оплетенный конструкциями наблюдательной станции, словно
захваченное в паучьи тенета насекомое.
- Мм... не то чтобы я... - начал прибывший с Земли гость и, не
закончив начатой фразы, продолжил: Но, так или иначе, наблюдатели проходят
ведь тщательную проверку. Это же, в конце концов, отборные кадры.
Наверняка и вашему Хвитби разъяснили, что... да, что эксперимент
необходим. Сегодня ведь ни для кого не секрет, что наиболее значительный
фактор ненадежности в астронавтике отнюдь не техника, а неизменно сам
человек. Мы просто не можем позволить себе угрохать столько сил и средств
на такой проект, как первая интерстелларная экспедиция, без твердой
уверенности в том, что он не пойдет прахом из-за человеческой
несостоятельности. И потому необходимо с надежностью обеспечить, чтобы
группа находящихся в полете людей представляла собой, э-э, социологически
стабильную систему; а поскольку нельзя в столь дорогостоящем предприятии
слепо идти на риск, то все и должно быть проверено заранее, не так ли?
"Кого он, собственно, желает убедить, меня или себя? - подумал
психолог. - Или, может, он и в самом деле такой... словоохотливый? Ну да
пусть себе поговорит..."
- А что первоначальных экспериментов для этого недостаточно, также
вполне очевидно. Далеко не одно и то же, проводит ли горстка людей в
изоляции года три-четыре, или сто пятьдесят человек - десятилетия, не так
ли? Тем более в первом случае экипажу было известно, что при возникновении
серьезной опасности они могут рассчитывать на помощь с Земли. Тесты такого
рода не могли, естественно, дать исчерпывающих результатов, потому-то и
оказалось необходимым опробовать психосоциологическую нагрузочную
способность такой системы на втором, более высоком уровне!
- Разумеется, - послушно согласился психолог. - Испытуемая группа
должна была по-настоящему верить в то, что совершает интерстелларный
полет, если мы хотели провести эксперимент в чистоте.
1 2 3 4 5 6 7