Зажигательная баба.
-- Я, э... мне так она очень нравится. Знаешь, такую в
Париже не сыщешь. Красотка, свежесть, естественность... Полевой
цветок...
-- С колючками в трусах! Ты с ней поосторожнее. Да, кстати
о ее хозяине, Габриэле Фроссинете. Так вот, этот вонючка трижды
пытался подослать ко мне своих агентов. Как же, разбежались!
Шпики из министерства обороны, второй отдел, служба разведки,
если хочешь знать. Эти господа прибыли из Дижона, хотели
посмотреть мою лабораторию -- ни больше ни меньше. Но я дал
Лармайю, адвокату из Грей, которого знавал еще твой дядя Урбан,
строгие указания. Так что шпики убрались, не солоно хлебавши.
Нечего совать свой нос в мою лабораторию. Мои исследования
носят абсолютно честный характер.
-- Но полноте, что ты все-таки там химичишь в своей
чертовой лаборатории? Скажешь ты мне в конце концов?
-- Это большой секрет, мой цыпленочек. Скоро все сам
увидишь. Близок этот день. Обо мне заговорят как об Эдисоне или
Дени Папене. На дверях этого дома устеновят мемориальную доску
с надписью: "В этом доме Тибо Рустагиль с 1959 по 1970 год --
на будущий год я, конечно, закончу -- работал над созданием..."
-- Чего?
-- Терпение. Ты первым об этом узнаешь. Но сейчас я не
могу тебе сказать. Я работаю в лаборатории с утра до глубокой
ночи, а летом частенько и всю ночь напролет.
Он протянул свои большие и крепкие руки:
-- Вот этими самыми руками я все сделал! Один, без
помощников! Как ты понимаешь, не могу я довериться помощникам.
Я всему научился сам: металлургии и слесарному делу,
электротехнике, электрохимии, электронике, производству котлов,
физике, механике твердого тела, механике волновой и небесной, и
всему такому прочему! Я заткну за пояс любого из школы искусств
и ремесел. По ночам местные бродят иной раз вокруг эавода,
прислушиваются, пытаются что-нибудь высмотреть. Но и им
пришлось убраться ни с чем! Увидеть ничего невозможно. А когда
дым из труб идет гуще, чем обычно, то они злятся до чертиков,
потому что не знают, чем это я тут занимаюсь. Ведь я, Ромуальд,
творю нечто совершенно особенное! Эти свиньи того и гляди
лопнут от зависти. Они спят и видят, чтоб я сдох. А ведь именно
благодаря мне, когда я закончу работу, этот край вандалов и
рогоносцев прославится на весь мир. Знаешь, если бы у меня были
деньги и время, я переехал бы в любую другую дыру, лишь бы
лишить их той славы, которая выпадет на их долю, когда я
обнародую свое изобретение. Какое страшное захолустье! Ведь
сюда никто и никогда ни ногой! Им нечего предложить туристам.
Ты видел их рекламу дохлых крыс при въезде в деревню? Колодец!
Пруд! Тайны твоего замка! Они завидуют жителям Грея, что там
есть музей Прюдона, Песм известен своими крепостными стенами и
церковью XIII-го века, в Шабуньот-лез-Омюгль стоит старинный
монастырь, в Табарукле создан музей ковров, в Латифейе есть
аббатство, в Лиот -- фабрика по производству консервированных
слив, лучшая во всей Европе, вот вам, пожалуйста! Им, видишь
ли, туристы оказывают честь, наезжают с июня по сентябрь целыми
автобусами, Здесь же -- абсолютный ноль. Здесь у них ничего
нет! Только гостиница Мюшатров. Открыли, было, еще две
гостиницы: по дороге в Киньоль и возле пруда. Но они не
продержались и двух сезонов. Что такое Кьефран? Поверь мне, это
место, где можно только медленно издыхать. И ты хочешь сюда
вернуться?
-- Да, но с мешком золота. Только при этом условии. Чтобы
стать сеньором на этой земле и уничтожить их всех морально.
Физически -- запрещено законом.
-- Стать сеньором этих владений? Это ты здорово продумал.
Сеньор, их господин -- да они об этом только и мечтают.
Мазохисты. Их идеал -- когда их пинают под зад ногой. При
условми, что на этой нога жикарная туфля. Без лишних слов, они
взывают к господину, который будет заставлять их реботеть.
Рабские душонки. Но пока что замок пустует. И они пляшут жигу,
мнят себя хозяевами... Мой бедный Ромуальд, ты никогда не
сможешь вернуться сюда.
-- А ты, если честно, на что ты живешь? Раз твои
исследования еще не завершились, то представляю...
-- Мастерю то да се...
-- Черт тебя подери, Тибо, ты совсем не переменился!
Помнишь, как в детстве ты чинил плуги, копался в молотилках?
Руки у тебя чешутся, что ли...
-- Я ж не только своим изобретением занимаюсь, я разные
там штуковины, безделушки придумываю, потом их патентую.
Представь себе, я получил шесть золотых медалей на конкурсе
Лепина. Перед тобой создатель сверхскоростной кофемолки, утюге
со звуковым сигналом и миниатюрного громоотвода. От этого мне
кое-какой доход идет. Промышленники интересуются моими
поделками. Но все это игрушки, просто так, чтобы на жизнь
хватало. Мое главное творение это... Когда-нибудь ты непременно
услышишь о нем. По телевидению покажут интервью со мной.
Интервью будет брать, видимо, Зитрон... иди Дюмайе. Во всяком
случае, кто-нибудь из этих парней. Послушайся моего совете,
Ромуальд, не возвращайся в эту дыру. Ну, разве что, когда
разбогатеешь. Но если честно, то я в такое на верю. А главное
-- не суйся к Ирен! Обожжешься! Еше чуток сливовой? Черт, уже
четыре часа! Я тебя не гоню, но мне пора в лабораторию. Я и так
сделал исключение только ради тебя.
-- А я потихоньку пойду в гоотиницу. Знаешь, я пройду
через лес, хочу взглянуть на те дома, что стоят не моей земле.
-- Только ты, сынок, там долго не разгуливай, а то как бы
чего не вышло.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43