Второй, небольшого роста, походил скорее на мелкого конторского клерка.
Скарн впустил их. Здоровяк окинул комнату холодным оценивающим взглядом.
— Квартира заложена? — полюбопытствовал он.
— Да.
— Вот и хорошо. Значит, об этом можно не беспокоиться.
Заговорил второй — негромко, но уверенно:
— Профессор Скарн, мы хотим познакомить вас кое с м. Не рассчитывайте, что вернетесь скоро. Предлагаю отправиться прямо сейчас — если у вас нет обоснованных возражений.
Скарн откашлялся и полюбопытствовал:
— Куда отправиться?
— На Землю. Межпланетный лайнер стартует через полчаса.
— Можете вы мне сказать, для чего я вам вообще понадобился? — спросил Скарн, запинаясь на каждом слове.
Представитель «Колеса» промолчал, но весьма красноречиво посмотрел на профессора. «Идиот, неужели ты не понимаешь, какая удача тебе привалила? — вопрошал взгляд. И далее: — „Великое колесо“ принимает вас на службу. Ты станешь членом величайшего во всем цивилизованном мире братства!»
Скарн подхватил собранный заранее чемоданчик с самым необходимым и заявил:
— Я готов.
На улице их ждал автомобиль. Скарн примостился на заднем сиденье, зажатый с обеих сторон сопровождающими.
— Как мне вас называть? — расхрабрившись, поинтересовался Скарн.
Человек, похожий на клерка, указал сначала на громилу, а потом на себя:
— Кейман. Хервольд.
— Значит, отправляемся на Землю, говорите вы. А в какое именно место?
— Просто на Землю, — криво улыбнулся Хервольд. — Послушайте, мы лишь делаем свое дело, вот и все.
— Конечно. — Скарн уставился в окно, за которым быстро проносились здания.
* * *
Космический челнок устремился ввысь, и миниатюрный пейзаж Ио начал таять внизу. Точно металлические бакенбарды, топорщились небоскребы Мэйнтауна. Атмосферный завод на окраине города казался сверху стадионом, какие обычно строят на Земле. Из его труб круглые сутки текла сложная газовая смесь — аналог чистого земного воздуха.
Менее чем через минуту космический корабль преодолел атмосферу планеты и оказался во мраке безвоздушного пространства. Затем челнок передал пассажирский отсек огромному межпланетному лайнеру, неподвижно висевшему в пустоте. Слышалось позвякивание и натужное гудение сервомоторов, еще мгновение — заработали мягко и неслышно инерционные двигатели, и межпланетный лайнер взял курс к Земле.
Лайнер был заполнен примерно наполовину. Скарн и его попутчики разместились в большом комфортабельном салоне первого класса. Скарн напряг память: если он не ошибается, в это время года до Земли можно добраться примерно за час.
Он вынул из кармана запечатанную колоду карт:
— Сыграем?
— Нет, спасибо, — сдержанно поблагодарил Хервольд.
В салоне появился электронный стюард и зигзагами начал сновать между рядами кресел, предлагая напитки и сигареты. Хервольд поманил машину, и Скарн заметил болтавшуюся на его запястье драгоценную безделушку — крошечное колесико со спицами, сделанное из чистого золота.
— Готов поспорить, что это и есть ваш тайный масонский знак, — отважился на шутку профессор.
Хервольд бросил на него быстрый взгляд и вежливо осклабился:
— Точно.
Скарн внезапно ощутил, что затронул довольно щекотливую тему: люди «Колеса» весьма трепетно относились к эмблеме своей организации.
Второй попутчик глянул на Скарна и заметил:
— Я вижу, вы тоже путешествуете не один. Верите в Госпожу? Это любопытно.
Скарн сжал пальцами кулон, изображающий Госпожу — богиню удачи, который висел у него на шее:
— Дело вовсе не в религии. Не могу сказать, что я верю в Госпожу в традиционном смысле слова. Для меня она скорее обезличенная сила или принцип.
— Понимаю. Эдакий индивидуальный культ, — саркастически заметил Хервольд.
Повернувшись к электронному стюарду, он купил на всех троих по порции жамбока. Люди «Колеса» явно не горели желанием продолжать беседу, поэтому Скарн молча сидел, потягивая зеленоватый напиток, а потом погрузился в размышления.
В полудреме Скарну чудилось, будто перед ним вращается огромное колесо, излучая во все стороны вероятность. Колесо — древнейший из человеческих символов, знак удачи, образ вечности. В колоде карт Таро имелась даже отдельная карта — Колесо Удачи, которое называли также Колесом Жизни. Рандоматические уравнения тоже имели циклическую форму, как и уравнения, использовавшиеся в большей части ферматов.
Возможно, поначалу «Великое колесо» выбрало себе подобный символ случайно — еще в старину, когда оно было лишь одним из связанных с криминалом игорных синдикатов и еще не превратилось в политическую и идеологическую силу, способную противостоять даже Легитимному правительству. Вероятно, когда-то эмблема олицетворяла всего-навсего рулеточное колесо. Но теперь этот символ наполнился новым значением. Даже удивительно, подумал Скарн, как глубоко «Великое колесо» погрузилось в символизм, точно попав под гипноз собственной мистики. Достоверные данные утверждали, к примеру, что эта организация проводит серьезные научные исследования карт Таро, а многие ее сотрудники погружаются в пучины оккультной теософии, которая имела определенные параллели с законами вероятности.
Интересно, подумал профессор, неужели мир всегда был таким? Неужели всегда существовали энергичные мошенники и раздаточные роботы, наркотики индивидуального действия и мгновенного привыкания, изготовляемые в правительственных учреждениях, извечное противоборство между законом и риском? Неужели цивилизации всегда была присуща дихотомия, двойственность? И изначально ли суждено Легитимному правительству и «Великому колесу» держать друг друга за горло?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10