Под них маскироваться бесполезно — ничего не разузнаешь. А тут — одних только сплетен столько! При них ведь ничего говорить не стесняются.— Так-таки и ничего, — засомневался Серега.— А чего? Мы вот, например, говорим.— Ты псих, — восхищенно сказал Кабан. — Настоящий. Вот за что я тебя люблю, так это за твое чувство юмора. Как ты еще только жив с таким чувством юмора? Нарисовал картиночку! Как представлю — этакая бабка-терминатор…— А что? Ты сам разве не об этом только что говорил?— Я, может, пошутил, а ты всерьез.— А ты пошутил?— А какая разница? Кстати, — он оживился, — хочешь анекдот? Устроился робот Вертер в милицию регулировщиком. Стоит на перекрестке вместо светофора. Машины остановил, людей пропускает и повторяет: «Переходите улицу… Переходите улицу… Переходите улицу… Бабка, быстрей… Бабка, быстрей… Бабка, быстрей… Не успела… Ха! Ха! Ха!»Анекдот пришелся так неожиданно и так в тему, что я невольно прыснул и рассмеялся.— Давай по пиву.— Давай.Пиво продавалось внизу. Там, помнится, рядом еще какая-то светловолосая девушка презентировала «Гессер»; на бэдже у нее так и было написано: «Презентация». Перед ней на столике стояла дюжина бутылок, страшно дорогих, и пара кружек с логотипом пивоваренной компании. Мы скомкали салфетки, подхватили сумки, спустились на первый этаж и замерли перед уставленным бутылками длинным прилавком, путаясь в названиях и читая этикетки.— «Седой Урал» или «Шихан»?— Да ну их обоих — уже пили сегодня. Давай «Толстяка».— Еще чего! Я эту пакость в рот не беру и тебе не советую… Жаль, «Губернское» скурвилось.— Ага. Хорошее было пиво.— Ребята, берите «Гессер», — защебетала, видя нашу нерешительность, светловолосая красавица за столиком. — Сегодня у нас презентация, пиво «Гессер», свежее, из натурального солода, очень хорошее пиво. Только сегодня каждому, купившему четыре бутылки, бесплатно в подарок — фирменная кружка и открывашка…По мере произнесения речи глаза у девушки все больше стекленели, а слова звучали все более заученно. Серега тотчас же растаял, заулыбался и пополз на голос, но на меня, по счастью, всякие женские штучки уже давно не действуют. Я как раз углядел в левом нижнем углу белую этикетку Смиховского, ухватил Кабанчика за рукав и мягко, но решительно потянул его обратно.— Стой, где стоишь… Э-э-э… Девушка, пожалуйста, нам «Старопрамен». Да, да, то самое. Четыре.Серега заглядывал мне через плечо и нервничал.— Ты чего там покупаешь? Давай «Гессера» возьмем. Я пил когда-то. Хорошее пиво.— На кой тебе далась эта кружка? Да и денег не хватит…— Это — тоже не дешевое.— Оно-то как раз своих денег стоит.— Открыть? — спросила продавщица.— Да, спасибо… Нет, только две, эти пока не надо. Мы подхватили по бутылке, положили остальные в сумку и выбранись на улицу.— М-м! — Серега отхлебнул и сделал круглые глаза. — Хорошее пиво!— А то! — ухмыльнулся я. — Настоящее чешское. Его у нас по лицензии разливают.Кабан прищурился на этикетку.— Старо… Как? «Старопраген»?— «Старопрамен».— Да, такого пива можно много выпить, — признал Серега и полез за сигаретой. — Жалко только, дорогое.— Плевать. Я скоро все равно отпускные получу.— Ты что, с ума сошел? Ты же говоришь, что увольняешься. Какие отпускные?— Такие. Я отпуск отгулять не успел, даже — два. Пошли поищем лавочку.Лавочка нашлась поблизости, в парке возле оперного театра. Мы доцедили все четыре бутылки, полюбовались на солнышко сквозь стремительно редеющие кроны деревьев, после чего прошедшая мимо бабушка опять перевела наш разговор на прежние рельсы.— Послушай, — начал Серега, — ты же умный человек, университет кончал. Как ты вообще можешь верить во всю эту чушь? В этих инопланетян, в такие вот бредовые придумки, как эта, со старухами… А?— А я и не верю, — беззаботно отозвался я, глядя на памятник Ленину. Две бутылки пива как-то незаметно вывели невзгоды и заботы дня за скобки. — Я просто упражняю мозги. Интересно бывает порой поразмыслить о чем-то таком… необычном. А знаешь, что я сейчас подумал?— Что?— Что мы, наверное, не первые до этого додумались. Хармс, помнится, старух тоже недолюбливал. То они из окна у него выпадают, то он описывает целый дом, где тридцать шесть старух…— Сорок четыре, — поправил меня Серега.— Это чижей было сорок четыре, а старух — тридцать шесть! — сердито рявкнул я. — Не знаешь — не перебивай. Чокнутый такой рассказик, «Рыцари» называется. Чего еще… А! Есть у Хармса рассказ, так и называется — «Старуха». Там эта старуха все время к нему в комнату пролезть пыталась, потом пролезла и загнулась. Только как-то странно загнулась, будто отключилась. А он все время боялся, что она опять включится, и все хотел добить ее крокетным молотком…— И что он с ней сделал? — Кабан с интересом подался вперед.— Положил в чемодан и увез на вокзал, — ответил я, подумал и добавил: — А чемодан там у него украли.— Хармс был психом, — безапелляционно заявил на это Серега.— Хармс был гением, — поправил его я. Потом подумал и подытожил:— Хармс был гениальным психом.Серега сделал жест: «Не спорю», и мы обменялись рукопожатием.— Нет, ну все равно. — Мысли Кабанчика, похоже, тоже поменяли направление. — Допустим, что ты прав: все так и есть, и по улицам под видом старушек бродят эти… роботы пришельские. Бродят, ездят в транспорте и это… собирают материал. Как бы ты их от людей отличил?— Да леший знает, — отмахнулся я. — Никак. Не знаю как. Если инопланетяне не дураки, они должны были предусмотреть, чтоб их нельзя было отличить от людей. Не будешь же ты, в самом деле, их булавкой колоть! Да и, если уколешь и они закричат, как ты поймешь, на самом деле им больно или они только притворяются для виду?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75