— Да что ты, какие пустяки! Я денег не беру — помог и ладно. Давай, иди, а у меня дела.Он встал и направился к камину. Парень озадаченно притих, не зная, куда девать зажатые в руке монетки.— Эй, ты чего? — спросил он, бестолково двигая рукой. — Ты это брось! Ты деньги-то возьми, слышь, рыжий?— Отвяжись, — махнул рукою тот и снова наклонился над котлом.Парень молча потоптался у дверей, напялил шляпу и вышел вон, не попрощавшись и забыв даже снять со щеки свою повязку. Жуга выплеснул настой из кружки в огонь и усмехнулся.Подошел Телли.— Ты мне не говорил, что подорожник с коноплей помогает от зубов.Жуга рассеяно повертел в руке пустую кружку, вздохнул и поставил ее обратно на полку. Перевел взгляд на мальчишку.— То и не говорил, что не помогает.Телли опешил.— Но ведь помогло же!— Да не болели зубы у него. Пустышка это. Дура с хвостиком. Стукач. Меня задумал провести, нет, надо же! — Жуга сел и усмехнулся. — Пришел и стонет, будто помирает, а сам то за одну щеку хватается, то за другую, зрачки не сузились, да и вообще… Я намешал ему чего попало, а он и «излечился». — Травник поднял голову. — Кто ж это играет со мной в такие игры, а, Рудольф?— Магистрат, — сказал старьевщик.На следующий день его догадка подтвердилась — с утра заявился еще один мнимый больной, на сей раз «страдающий» от боли в животе. Жуга и его спровадил так же, как и первого и денег не взял.А вот третий гость оказался поважнее первых двух — вечером этого же дня в дом старьевщика заявился сам Гельмут Вальраф, личный канцлер бургомистра, ответственный, вдобавок, за сбор налогов в городскую казну. Явился он в сопровождении аж двух стражников и сразу взял быка за рога.— Кто тут есть Жуга, известный также по прозвищу Лис? — спросил он с порога. Шагнул вперед — надутый, важный, в дорогом, отороченном волчьим мехом плаще.— Это я, — Жуга шагнул вперед и сухо поклонился. — Чем могу помочь?Гельмут поморщился. Похоже, что произнесенное травником «помочь» вместо обычного «служить», несколько резануло ему слух.— Дошли до нас слухи, — после паузы начал он, — что ты здесь врачеванье и траволеченье учинить изволил, прямого дозволения на то от бургомистра не имея, и лицензии у цеха врачевателей не получивши. За недозволенную эту деятельность я облечен доверием Магистрата сделать тебе, Жуга с прозваньем Лис, предупреждение и наложить штраф в сто талеров, буде такое еще раз повторится.Жуга едва заметно улыбнулся. Витиеватый слог чиновника, казалось, травника нисколько не смутил.— Вообще-то бывало, что я приторговывал травами, — признал он, спокойно глядя Гельмуту в лицо. — Но местные аптекари имеют право покупать их, у кого захотят. Так сказано в их цеховом уставе. А что касается лечения, то если даже это и случилось, денег я за то не брал, а стало быть, на жизнь не зарабатывал.Вальраф побагровел.— Ты отбиваешь этим хлеб у городских лекарей! — вскричал он. — Кто может поручиться, что ты не обманщик?Жуга пожал плечами:— Имя Иоганна Готлиба, аптекаря из Гаммельна вам что-нибудь говорит? — Удар попал в цель — похоже, имя говорило, и Жуга продолжил: — Это их забота, если больные идут ко мне. Могу я знать, почтенный, от кого поступил донос?— Нет! — рявкнул тот. — И я предупреждаю тебя: если я снова узнаю, что ты лечишь людей без патента, пеняй на себя!Он развернулся и двинулся к двери.— Смотрите, не пожалейте, ваша милость, — сказал ему вслед травник.Тот обернулся на пороге. Обрюзгшая физиономия канцлера налилась багрянцем.— Ах ты, наглец! Ну смотри, допрыгаешься. В нашем городе такие вольности тебе не спустят, деревенщина! И палец я на тебя загну, запомни!Он демонстративно загнул перед травником палец, фыркнул, развернулся на каблуках и вышел вон. Стражники последовали за ним. Жуга промолчал.Дверь за Гельмутом захлопнулась.Некоторое время все молчали, затем Жуга вернулся к ступке и взялся за пестик.— В опасную игру ты играешь, Лис, — сказал Рудольф.— Я знаю, что делаю, — ответил тот на это и с хрустом размял с ступке сухие листья чистотела.Прошло два дня. Никто их больше не беспокоил. Жуга возился с травами и словно бы забыл о всех других делах. Посыльные из городских аптечных лавок и приходящие до травника больные получали вежливый отказ.А ранним утром третьего дня в двери дома Рудольфа опять постучали. Очень тихо и очень вежливо. Телли подбежал к двери, открыл ее и попятился, разинув рот.— Жуга… — позвал он, — иди сюда!На пороге стоял Гельмут Вальраф.— А, это вы, ваша милость, — радушно окликнул его Жуга. — Ну что же вы встали на пороге? Проходите, проходите… Садитесь.Вальраф поколебался, затем медленно прошел вглубь комнаты и сел на табуретку. Был он сегодня непривычно тихий, бледный и изможденный. Дорогую броскую одежду сменил неприметный серый плащ, обрюзгшее лицо Вальрафа скрывал капюшон. Все говорило за то, что этот визит его к травнику — неофициальный.Левая рука секретаря-распорядителя была обернута платком.— Что вам угодно? — Жуга был сама любезность.— Гельмут медленно развернул платок.— У меня… гм, вот… — он поднял руку.Указательный палец Вальрафа был загнут к ладони корявым крючком.— Прекрасно, угу… Ну и что?— Не разгибается, — пожаловался тот и поднял взгляд на травника. Откашлялся смущенно и опустил глаза. — Я был у врачей… Никто не смог мне помочь.— Сожалею, ваша милость, — травник картинно развел руками, — но мне запрещено заниматься врачеванием без патента. Приказ бургомистра, знаете ли.— Но я… — Гельмут гулко сглотнул и покосился на свой палец. — Но это можно как-то вылечить?— Я думаю, попытаться стоит, — с самым серьезным видом кивнул Жуга. — Но сами понимаете, я не рискну — сто талеров — у меня просто нет таких денег!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31