А дальше трупы просто посыпались, как дары из рога изобилия.
Катю убила женщина, скорее всего, испугавшаяся моего появления в "Речной нимфе", - директор Жанна. Точно я не знаю, но скорее всего она. Если только у них в штате нет дюжины другой супербаб, по совместительству работающих нимфами-убийцами. Или наоборот.
Пока что все делается для того, чтобы спихнуть всю вину на Андрея. Для этого понадобилось подкинуть ему в квартиру браслет Елены, а в машину сумку с остатками денег и киллерский пистолет. И Катя уже не расскажет о своем участии в этом деле. Маленьком, но участии. Браслет в вазе, несомненно, её рук дело. Кстати, ещё неизвестно, что побудило Андрея вызывать к себе на дом эту Катю. Надо будет спросить при случае. Тут тоже, наверное, кроется какая-нибудь тайна.
Тайны, всюду тайны. Я вспомнил о племяннике Тарасова, Александре. Что если и он тоже каким-то образом связан с этим делом? Я покачал головой. Пока что я знаю, что есть некий сомнительный двоюродный брат Елены Тарасовой, который нейтрализовал меня при встрече газом из баллончика и к которому в гостиницу приезжал племянник Тарасова Александр. Тоже назвавшийся зачем-то двоюродным братом. Скоро от всех этих родственных связей у меня голова пойдет кругом, подумал я.
Еще я знаю, что сам Тарасов явно ревнует к этому кузену, хотя слышал о нем первый раз. А может и не первый. Не знаю. То есть, судя по всему, Тарасов начисто отвергает существование родственников жены, но допускает наличие молодого мужика в её тоже молодой жизни. Очень интересно. Меня все это не удивляет, но лишь потому, что мне известны кое-какие факты, недоступные пока Тарасову.
Я на ходу прикурил сигарету от электрозажигалки. Солнце сияло так ярко, что в глазах бегали огненные зайчики. Я опустил светозащитный щиток и салон заполнился приятным сине-зеленым светом. Когда я проезжал возле растущих там и сям у обочин высоких старых кленов, пятнистые сине-зеленые тени быстро скользили по моим коленям, рукам и сиденью рядом.
Я подумал, что если Александр не захочит сообщить мне ничего существенного, придется поговорить с хозяином этого семейного вертепа. То есть, с Тарасовым. Пусть он самолично выбивает из племянника тайны закулисных межродовых связей.
ГЛАВА 41
ПЛЕМЯННИК ПРИЗНАЕТСЯ
Через двадцать минут, ровно в одиннадцать тридцать, я подъехал к ограде Тарасовского особняка, вьехал на тротуар левыми колесами, чтобы занимать меньше проезжей части улицы и остановился. За оградой на деревьях, как сумасшедшие гудели голуби. Им вторило чириканье воробьев. Видно, у птиц тоже продолжалось бабье лето. От крыльца дома в этот момент отъехал микроавтобус и, подъехав к воротам, остановился. Из автобуса никто не вышел.
Вскоре со ступенек крыльца сошел Александр и направился к воротам. Я смотрел, как он идет: среднего роста, худощавый, очень серьезный, углы губ опущены, в глазах озабоченность. Весь вид его заставлял рисовать картину запутавшегося в страстях и тайных интригах дальнего родственника. Он подошел к ограде, открыл ворота и выпустил микроавтобус. Потом поднял на меня равнодушный взгляд холодных голубых глаз.
- Господин Быков! Вы сегодня без предупреждения?
- Так получилось. Ну что, парень, впустишь меня?
Александр открыл ворота, и я вошел во двор.
- Что это был за автобус? - спросил я.
- Техники, - коротко бросил Александр, но все же пояснил:
- Устанавливали телекамеры. Теперь из дома можно следить за подъездом и за гостиной.
Мы шли с ним рядом к дому. Во дворе у них было хорошо, свежо. Кое-где тронутые увяданием листья клена золотились и рдели среди ещё зеленых крон.
Сверху на входной двери на нас уставился объектив телекамеры.
- Прошу вас, - Александр открыл передо мной двери и зашел вслед за мной.
В холле абсолютно ничего не изменилось. Прошло всего пару дней, как я впервые попал в этот дом, но мне уже казалось, прошли месяцы.
- А где ещё одна телекамера? - спросил я, будто меня это очень интересовало.
- Вон там, - указал Адександр в противоположный от камина угол. Видите, панно на стене. Прямо в панно. Хотите посмотреть как действует. Пойдемте, они там объясняли, но лучше сразу проверить.
Мы вышли во внутреннюю дверь и, вместо того, чтобы подняться по лестнице, свернули направо. Здесь, почти под лестнице была небольшая комната, где и стояли два монитора. В одном хорошо был виден подъезд к дому, а второй показывал пустой каминный зал.
- Видите, здесь кассеты. Все записывается.
- А не поздно ли Виктор Константинович занялся техникой безопасности? - спросил я.
Александр пожал плечами.
- Его дело. Вернее, теперь уже мое: я должен следить за кассетами.
Он нажал кнопку перемотки, на экране все забегало, потом остановилось, и в пустой каминный зал вошли крошечные человечки, в которых я узнал Александра и себя. Человечки покрутились и вышли. Александр остановил просмотр записи.
- Забавно, - сказал я.
Мы вернулись в зал, и я сел в кресло.
- Я, собственно, к тебе заехал. Мне с тобой поговорить надо.
Я заурил. Александр не выдержал паузы и спросил:
- О чем вы хотели со мной поговорить?
Я ухмыльнулся.
- О твоем двоюродном брате.
Он нахмурился.
- У меня нет двоюродного брата.
- Разве? А Терещенко Сергей?
Он моргнул, поставил стакан на столик и достал пачку сигарет. Вытащил сигарету. Я поднес огонек горящей зажигалки, и он прикурил. Все молча.
- Я не знаю никакого Терещенко Сергея, - сказал он. - Вы ошиблись. Мы ведь с ваших слов узнали, что кто-то назвался двоюродным братом Елены. Но у неё нет двоюродных братьев. Насколько нам известно, она была единственным ребенком у родителей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78