И в первую очередь - неуклонное обязательство
любыми способами провоцировать советских граждан еврейской
национальности с тем, чтобы склонить их к переезду в Израиль. Причем
делается это в деловом контакте с сионистами других западных стран -
следовательно, в полном соответствии с планами руководящих органов
международного сионизма.
"Почерк" молодой медички из Безансона, как увидит читатель,
выдает ее причастность к "ассоциации молодых друзей алии". Ведь сия
ассоциация открыто заявила, что успех ее работы определяется только
одним: "возвращением из страны рассеяния в страну отцов (отъезд с
родины на чужбину именуется "возвращением". - Ц.С.), хотя бы еще
одного человека, хотя бы дряхлого старика, но лучше сильного юноши".
Важно, впрочем, не то, какую именно сионистскую организацию
представляет Мари Джозеф. Важны мотивы, по которым она вдруг так
серьезно заинтересовалась жителем Самарканда Амнуном Гадаевым, далеко
не "сильным юношей", а пожилым отцом трех детей.
Сионистская агентура сочла самаркандского точильщика "созревшим"
для подачи заявления о переезде в Израиль. И это послужило сигналом к
непрестанным атакам многочисленных иностранных "туристов" на Гадаева.
Одновременно начали поступать на его имя письма и посылки от
сионистских "попечителей" из США, Англии, Мексики, Дании, Бельгии,
Израиля - подумать только, какую поистине международную популярность
вдруг приобрел самаркандский житель, все реже и реже выкрикивавший
"Ножи точить, бритвы править!" и все чаще участвовавший в
спекулятивных комбинациях.
Гадаев вроде бы возмущался визитами "туристов" в его дом и
непрошеной благотворительностью зарубежных "филантропов", присылавших
ему подержанную одежду самых неожиданных размеров. Обращался даже по
этому поводу с письмом протеста в местную газету. Однако вещички с
чужого плеча принимал и тут же сбывал их втридорога, умело играя на
пристрастии некоторых земляков к одежде с "импортным" клеймом.
Зарубежные опекуны и наставники Гадаева обрадовались, когда их
"подопечный" подал заявление о выезде в Израиль. Но вскоре он явился в
ОВИР и попросил вернуть ему заявление о желании выехать в Израиль.
Такой нежданный поворот заставил сионистских попечителей Гадаева с
бешеной энергией усилить нажим на него. На смену письмам пошли в ход
телеграммы. А наведывавшиеся в Узбекистан "туристы" от словесных
увещеваний перешли к агитации печатным словом с помощью лживых
книжонок и брошюрок. Это совпало с изменениями в семейной жизни до
зарезу нужного "земле отцов" точильщика, забросившего точильный камень
и окончательно отдавшегося призванию спекулянта и картежника. Оставив
на попечении брошенной жены трех детей, в том числе безнадежного
инвалида, он женился вторично.
И сразу же в одной из картотек, заведенных единомышленниками
мадемуазель Стербо на провоцируемых ими иностранных граждан, появилась
новая запись: отец второй жены Гадаева проживает с такого-то времени
по такому-то адресу в Израиле.
Вот тут-то и обрушился на самаркандского "дорогого друга" поток
почтовых отправлений из Безансона. По количеству посланных Гадаеву
писем Мари Джозеф постаралась превзойти всех сионистов из многих
западных стран, ранее обрабатывавших очно и заочно самаркандского
точильщика. Мадемуазель сулила адресату самые отборные блага
израильского рая. Она жаждала ответ на любом языке, пусть даже ей не
знакомом.
И Гадаев, вконец запутавшийся в сионистских тенетах и
изолгавшийся в отношениях с родными и земляками, ответил на страстные
увещевания своей безансонской "подруги" подачей заявления в ОВИР. Он
уехал в Израиль.
Не уверен, находится ли Гадаев там ныне, ибо на третий месяц
своего пребывания в стране он принял участие в осужденной сионистскими
властями демонстрации перед зданием министерства абсорбции.
Демонстранты протестовали против того, что их, выходцев из стран
Средней Азии, так называемых бухарских евреев, сотрудники министерства
и работники "Сохнута" относят к второсортным. Их отправляют на
жительство преимущественно в отдаленные районы и предлагают селиться в
домах, где категорически отказываются жить переселенцы более высоких
категорий. "Не создавайте для нас черты оседлости!" - скандировали
демонстранты. Накануне иммиграционные власти вышвырнули на улицу семью
прикованного болезнью к постели Мурчибаева, которого Гадаев знал по
Узбекистану. Сравнительно сносную квартиру в Абу-Кабире, где недолго
проживал Мурчибаев, сочли чересчур "роскошной" для бухарского еврея.
Характерный для израильской жизни штрих: против демонстрантов
резко выступили не только местные сионисты, но и заправилы объединения
новоприбывших - выходцев из Грузии. С точки зрения руководителей
объединения, такие "неполноценные" евреи, как Амнун Гадаев, не вправе
претендовать на то, чтобы их в Израиле ставили на одну доску с евреями
грузинскими. Вероятно, Гадаеву и его обманутым землякам уже известно,
что и грузинские евреи не смеют на "исторической родине" претендовать
на то, чтобы к ним относились так же, как, скажем, к высокопородным
ашкенази - уроженцам западноевропейских стран. Слабое, впрочем,
утешение для "жалкого бухарца" Гадаева!
Но если он уже и бежал из Израиля, на карьере мадемуазель Мари
Джозеф Стербо никак это не отразится.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214