Во время разбойничьего нападения на ливанскую
землю было взято в плен несколько солдат, оказывавших карателям
вооруженное сопротивление. Одних незамедлительно убил лейтенант
Даниэль Пинто, других - подполковник Ариэль Саде.
Сведения о варварской расправе, попирающей вековые традиции и
многочисленные международные конвенции, просочились в оппозиционную
печать. Командование Цахала всячески противилось суду над военными
преступниками. Подполковника удалось выгородить. Лейтенанту же
пришлось предстать перед военным трибуналом, больше привыкшим судить
военнослужащих за подозрительно либеральное поведение во время
карательных нападений. Трибунал вынужден был разжаловать лейтенанта
Пинто в рядовые и приговорить его к 12 годам заключения. Правда,
высшая судебная инстанция тут же снизила срок заключения до 8 лет.
Друзья и родственники Пинто все же подняли шум. Один из
аргументов был такой: подполковник Саде не отдан под суд, хотя не
только старше по званию осужденного Пинто, но и совершил более тяжелое
преступление - самолично прикончил пленного араба, когда сержант и
рядовые отказались его расстрелять!
После долгих проволочек начался суд и над Саде. И на первом же
заседании выяснилось, что подполковник, по его признанию, покорно
выполнял директиву начальника оперативного управления генерального
штаба Рафаэля Эйтана, сформулированную в одном случае так: "Не нужно
быть вегетарианцами. Нам не нужны пленные. Только - убивать".
Усмотрев, видно, в этом смягчающее вину обстоятельство, военный
трибунал применил к подполковнику более мягкое наказание: 5 лет
тюремного заключения и разжалование в рядовые.
Результатами обоих процессов больше всего остался доволен генерал
Мордехай Гур. Ему удалось остаться в тени, военные преступники на него
не ссылались.
Все, однако, изменилось, когда Гура на посту начальника
генерального штаба сменил возвысившийся генерал Рафаэль Эйтан. Вскоре
же по стране стали циркулировать слухи, что не он, а Гур давал
командирам инструкции о нетерпимости "вегетарианства" в отношении
военнопленных. А поскольку Саде и Пинто не смели ослушаться приказа
самого начальника генерального штаба, генерал Эйтан великодушно счел
возможным снизить им наказание. Даниэлю Пинто он сократил срок
заключения до 2 лет, а затем пошел еще дальше - "за хорошее поведение
в тюрьме" освободил убийцу от наказания по истечении 16 месяцев.
Друзья немедленно же переправили Даниэля Пинто за границу. Не менее
великодушно отнесся новый начальник генерального штаба и к Ариэлю
Саде. Срок заключения сокращен вдвое, и, главное, осужденному
сохранено воинское звание майора.
С запросом по поводу произвольных действий генерала Эйтана
выступил в кнессете депутат Ури Авнери. Запрос, надо признать, возымел
молниеносное действие: поднялась шумная кампания протеста против...
разглашения секретных данных о внутренних делах армии с требованием
предать Ури Авнери суду. Вдохновители этой травли остались недовольны
разъяснением главного юридического советника правительства Ицхака
Замира о том, что только депутатская неприкосновенность мешает, к
сожалению, подвергнуть Авнери "заслуженному наказанию".
Некоторые газеты, в том числе и западногерманские, рассказали
читателям эту неприглядную историю, причем заострили внимание на
укоренившихся в карательных частях Цахала случаях убийства
военнопленных.
От такой информации на матерого нациста Шпеера, очевидно, повеяло
чем-то заветным, привычным, незабытым. Ведь лучший друг фюрера был
причастен к подобным зверским акциям, которые, как установил
Международный трибунал в Нюрнберге, гитлеровское командование
узаконило рядом секретных предписаний. И Шпеера не могло, конечно, не
порадовать воскрешение в израильской армии столь милых его сердцу
традиций.
Стоит ли, впрочем, дотошно доискиваться, что же именно восхитило
Альберта Шпеера в израильской армии! Сионистского историка Циммермана,
например, совершенно это не интересует. Для него важно другое.
"Д-р Циммерман убежден, - отмечает интервьюировавший его
тель-авивский журналист, - что в этом (то есть в столь высокой оценке
Шпеером творческой силы и боевого духа израильтян и в его восхищении
Цахалом. - Ц.С.) кроются тайные - нет, даже не мысли, а ощущения
Шпеера, который раньше создал для себя стереотип еврея:
паразитического, хитроватого, коварного "недочеловека".
Какая ошеломляющая неожиданность для гитлеровского министра!
"Недочеловеки", беспощадное истребление которых господин министр
неукоснительно планировал, сумели в рядах вдохновляемого сионистским
милитаризмом Цахала возвыситься до "ощущаемого" нацистским бонзой
высокого уровня. Даже до таких высочайших, с точки зрения гитлеризма,
воинских подвигов, как убийство военнопленных и мирных жителей. Как же
Шпееру не восхищаться!
А Циммерман, которому, по его признанию, "эта встреча раскрыла
многое", спешит - также не без доли восхищения - обнародовать: "Шпеер
не считает возможным возрождение нацизма".
Увы, то, что представляется Шпееру невозможным, становится
печальной реальностью. Как раз в дни пребывания израильских студентов
в ФРГ, молодчики из так называемой "Немецкой гражданской инициативы"
учинили очередные неонацистские вылазки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214