- Можешь полететь как турист. Только сразу же купи билет и на
обратный самолет.
Не имея иного выхода, Газнешвили согласился. Он не знал, что в
выданном ему "туристском" документе по-немецки значится: податель сего
направляется в один из западноевропейских филиалов "Сохнута".
Установив, что Эльказар не собирается возвращаться в Израиль,
сохнутовцы избили его. Но и это не сломило воли беженца. Тогда
сохнутовцы насильственно сделали ему наркотическую инъекцию и в
бессознательном состоянии посадили в самолет. Очнулся Газнешвили уже в
израильском аэропорту Лод.
К какому же выводу приводят нас эти и им подобные злоключения
Мамествалова, Блувштейна, Урмана, Рейзина, Иосибашвили, Бурштейна,
Каручеру, Геца, Газнешвили и многих других, бежавших из израильского
"рая" людей?
Вывод один: из тысячи бывших советских граждан, стремящихся
покинуть оказавшееся для них злой чужбиной израильское государство,
осуществить свое стремление удается буквально единицам - тем, кто не
только может кое-как выпутаться из долговых сетей, но и получает
редкую возможность использовать такие обстоятельства, как пропажа
багажа, тяжелое заболевание и даже смерть члена семьи. Например,
бывший москвич Каплан и бывший сухумец Шамелашвили вырвались из
Израиля только тогда, когда их жены в отчаянии покончили с собой. Но
даже им пришлось преодолеть иезуитские препоны сионистской машины,
работающей на то, чтобы любыми средствами удержать олим в Израиле.
Вот почему из трехсот двух семей евреев, подписавших присланное в
Вену письмо, покинуть Израиль удалось с огромными трудностями только
двадцати восьми семьям.
Но если беженец в конце концов добирается до Рима, Никосии, Вены,
то и в этих столицах к нему угрожающе тянутся длинные руки "Сохнута".
Именно они, эти зловещие руки, потянули Габо Ханашвили и Зою
Жвитиашвили на скамью подсудимых венского суда.
"СЛУШАЕТСЯ ДЕЛО ПО ОБВИНЕНИЮ..."
Уже вырвавшись в Вену, Габо и его свояченица Зоя узнали
огорчительную весть: часть их тбилисских родственников выехала в
Израиль. Мало того, выехала главным образом потому, что получила
обнадеживающие телеграммы от... Габо и Зои. Но и телеграфными
фальшивками сохнутовцы не ограничились: от имени Габо и Зои
последовали еще и телефонные звонки в Тбилиси.
Можно представить себе состояние этой семьи! Что им оставалось,
как не попытаться встретить обманутых родственников на венском
Восточном вокзале и открыть им горькую правду?
Но приезжающих тбилисцев встречал и представитель "Сохнута",
которому полагалось доставить их прямо с вокзала в замок Шёнау и там
изолировать до отправки на самолете в Израиль.
Бдительный сохнутовец Тамир заметил в вокзальном зале ожидания
Габо и Зою с группой друзей, тоже бежавших в Вену из Израиля.
Прислушавшись к их разговорам, он понял, почему они на вокзале. Тамир
немедленно бросился к дежурившему на вокзале инспектору криминальной
полиции Чепеку и обратил его внимание на группу "подозрительных".
Чепек в сопровождении Тамира решил проверить документы этих
"возбужденных личностей". Но те, услышав угрозы Тамира на идиш,
приняли и самого уважаемого инспектора тоже за сохнутовского агента,
тем более что костюм на нем был сугубо штатский.
Главный свидетель обвинения Тамир утверждал, что инспектор
показал Габо, Зое и их друзьям полицейский жетон. Однако Габо, Зоя и
свидетели защиты, по их словам, были так взволнованы (до прихода
поезда оставались считанные минуты!), что жетона не заметили и, когда
инспектор Чепек потребовал документы у бывших грузинских граждан,
некоторые из них обратились за помощью к полицейским, одетым в
надлежащую форму. Иными словами, уверенные в том, что Чепек, как и
Тамир, представляет "Сохнут", беженцы стремились найти защиту от
полицейского у полицейских!
Но приведенная Тамиром в действие машина провокации безотказно
сработала. Габо, Зоя вместе с друзьями оказались не на вокзальном
перроне, а в полицейском участке. Тбилисских родственников встретили
не они, а медоточивый Тамир, благополучно доставивший приезжих в замок
Шёнау.
Расстроенный Габо и Зоя оказали сопротивление инспектору, не
пускавшему их на перрон. Замечу, по своим внешним данным инспектор
Чепек вполне справился бы на экране с ролью великана. Тем не менее, по
свидетельству Тамира, далеко не атлетически сложенная Зоя даже
"избила" инспектора.
Вот какие происшествия, согласно обвинительному акту, привели
Габо Ханашвили и Зою Жвитиашвили на скамью подсудимых.
Я понимал австрийского судью: весьма нелегко было ему,
оберландесгерихтерату Хофману, вести судебное разбирательство, ведь
обвиняемых и свидетелей защиты приходилось допрашивать с помощью
переводчицы. А ей, бедняге, тоже было нелегко: некоторые свидетели так
слабо говорили по-русски, что переводчица зачастую вдохновенно
импровизировала.
Дело слушалось вторично. На первое судебное заседание Тамир не
явился.
Хотя он и назвался студентом, случайно оказавшимся на вокзале,
однако адвокат настоял на вызове Тамира.
На вопросы адвоката Тамир отвечал, ни разу не глянув ему в лицо.
Он знал, что подсудимых защищает секретарь Международного комитета
узников Маутхаузена, президент Всеавстрийского объединения
демократических юристов Генрих Дюрмайер.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214