Там, между прочим, говорилось, как в месяцы разгула реакции, когда
всяческие черносотенные организации душили все прогрессивное и заодно
устраивали погром за погромом, особенно неистовствовали две наиболее
реакционные газеты - "Московские ведомости" и "Россия". И, представь
себе, в редакциях обеих газет первую скрипку играли люди нашей
национальности, сторонники сионизма. Я не запомнил названия книжки и
фамилии автора, не могу простить себе этого!
Сорок с лишним лет спустя мне все же удалось установить название
книги и имя автора. Называется книга "Новый строй", издана в 1909 году
в Москве типографией "Товарищества русского печатного и издательского
дела". Написал ее Виктор Обнинский.
Он яростный бард конституционной монархии и национализма. Его,
всячески прославлявшего "единство" разных наций под эгидой монархии,
уж никак не заподозришь в стремлении опорочить сионизм. И Обнинский
действительно рассказал о наличии сионистских элементов в руководстве
черносотенных газет, прославлявших душителей первой русской революции,
призывавших к еврейским погромам. Какие тут возможны комментарии!..
Вернемся, однако, в Винницу. После неудачного сионистского
сборища на городском бульваре наш город еще несколько месяцев стонал
под пятой украинских контрреволюционеров разных мастей. И все они
прекраснейшим образом уживались с сионистами. Правда, и те, и другие
скрывали, что Жаботинский заключил с петлюровским представителем
Славянским договор о создании на Украине "еврейских повстанческих
отрядов" в помощь войскам Антанты, замышлявшей новый поход на нашу
страну. Агент английской разведки Петерсон благословил этот договор от
имени западных империалистов.
Окончательное освобождение от всякого рода националистических
"самостийных" правителей и их войск вскоре принесла моему родному
городу Красная Армия.
Накануне своего бегства из Винницы остатки петлюровских банд
вкупе с белопольскими оккупантами намеревались устроить "прощальный"
погром. Наученная горьким опытом сионистского "заступничества",
дрожала еврейская беднота, предвидя, что и на сей раз ее оставят без
всякой защиты. Но большевистское подполье города сумело своевременно
сообщить об этом командованию 24-й Самаро-Симбирской дивизии, с боями
продвигавшейся к Виннице. И воины прославленной дивизии, носившей
гордое название Железной, вышибли контрреволюционных погромщиков из
города на два дня ранее намеченного теми "организованного
отступления".
Навстречу самаро-симбирцам вышел под красным знаменем
революционный отряд молодежи - украинские, русские, еврейские,
польские парни. Их объединил комсомол - это гордое, полное радостных
надежд слово в те дни впервые прозвенело над улицей моего детства.
И тогда же мне впервые довелось побывать в особняке Львовича -
там разместился политотдел Железной дивизии, где мальчишкам выдавали
большевистские плакаты для расклейки по городу. Плакаты были
напечатаны слепым шрифтом на синеватой, шершавой, так называемой
рафинадной бумаге. Пламенные призывы большевиков стучались в наши
взволнованные сердца, и мы их тут же запоминали. А плакатами,
ленинскими словами прославляющими равноправие всех наций и клеймящими
антисемитизм, мы обклеили все столбы оркестровой беседки на городском
бульваре.
Смелый рейд Железной дивизии спас от ограблений, увечий и даже
смерти немало винничан, в том числе и тех, кто так и не решился
уговорить своих ребят пренебречь парусиновой скаутской шапочкой и
учебником древнееврейского языка в кожаном переплете.
Лихорадочная организация скаутских отрядов была далеко не местной
инициативой винницких сионистов. Только весной 1943 года совершенно
неожиданно узнал я об этом в Москве.
Получив во фронтовой газете краткосрочный отпуск, я с большим
воодушевлением работал тогда в столице с выдающимся композитором
Исааком Осиповичем Дунаевским над циклом пионерских песен "Письмо на
фронт". Меня восхищали точные и меткие замечания талантливого
музыканта по поводу стихов. Иногда стоило по его совету заменить одно
лишь слово - и песня сразу становилась полнозвучней и, главное,
увлекательней для мечтавшей о нашей победе над гитлеризмом детворы.
Однажды, знакомясь с первым наброском стихов для песни
"Походная-пионерская", улыбающийся Дунаевский вдруг нахмурился.
Несколько раз повторив вслух задержавшую его внимание строку, он
серьезно заметил:
- Строчка совсем из другой оперы, чужеродная, совсем не
пионерская. Не обижайтесь, но от нее отдает чем-то скаутским.
Перечитав написанное, я искренне согласился с композитором и, не
ограничившись одной только строкой, тут же написал совсем новое
четверостишие. И когда заулыбавшийся Исаак Осипович одобрил
исправление, я пошутил:
- Как могла приблудиться к моим стихам такая строчка! Ей-богу,
Исаак Осипович, скаутом никогда не был, хотя вербовали меня
весьма-весьма усердно.
И вкратце рассказал Дунаевскому, как ретиво винницкие сионисты
сколачивали скаутский отряд. После небольшой паузы композитор, как бы
поразмыслив над услышанным, сказал:
- Моя юность прошла в Харькове, там не было такого обилия
сионистов, как в Виннице. Но и у нас они под фальшиво-романтической
дымкой пытались отравить мозги детворе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214