Молодчик с пистолетом, выполнявший на пересыльном пункте Шёнау
обязанности "библиотекаря", доверительно сказал Гиршу Майману:
- Я дам вам вне очереди новую книгу Солженицына. Понимаете, вне
очереди! А вы хотя бы коротенько напишите по-русски, какое впечатление
она произвела на вас. Не бойтесь, эти отзывы нужны только издательству
и только для статистики.
- Я видел, - рассказывает Майман, - как бережно прятали в сейф
эти "читательские отклики" на книги, которые вовсе не надо было
всучивать "вне очереди", ибо на пересыльном пункте солженицынские
"произведения" были сложены целыми штабелями. Мне это вскоре
вспомнилось в Израиле. Там одному бывшему киевлянину предложили
написать в сионистскую газету, что клеветнические кинокадры,
вмонтированные в телевизионную передачу о Солженицыне, якобы
документальны. А в действительности это были отрывки из антисоветских
кинофильмов, состряпанных за рубежом по мотивам солженицынских
писаний.
Тех, кто содержался на пересыльном пункте, провоцировали не
только с помощью солженицынских "произведений". Для людей, причастных
к искусству, использовалась еще соседствующая с замком "картинная
галерея" из двух приземистых комнатушек, выбеленных на складской лад
грубой известкой. В этом, с позволения сказать, выставочном зале
периодически экспонируется творчество "абстракционистов", настолько
отъявленных и вместе с тем безвестных, что в городских картинных
галереях их произведения не находят приюта хотя бы на день.
И вот сюда организованно приводили "экскурсантов" из замка, а
после пятиминутного "осмотра экспозиции" просили отразить свое
впечатление в книге отзывов.
Я видел эти записи. Их немного. Но почти в каждой - восторженное
упоминание о "современном искусстве в свободном мире".
Один из благодарственных отзывов подписан неким Нолиным,
назвавшим себя скульптором. Правда, потом я так и не нашел этого имени
в многочисленных каталогах произведений советской скульптуры. Зато
узнал от беженцев из израильского города Хайфы, как "свободный мир"
встретил упомянутого Нолина: когда он заговорил о скульптуре, его
тотчас же прервали и предложили заняться раскрашиванием рекламных
макетов.
Прощаясь со знакомыми, покидавшими Израиль, Нолин грустно
вздохнул:
- Мне-то уже придется коротать свой век здесь. У вас есть хоть
какая-то надежда на прощение Советского государства. А я, как
одержимый, сразу же по приезде сюда с готовностью подтверждал
израильским репортерам любую небылицу о советском искусстве. Вы же
знаете, чем бессмысленней небылица, тем охотнее здесь ее печатают.
Разве же смею просить я о возвращении советского гражданства - мне
сейчас же напомнят мою клевету!
Первым делом, впрочем, напомнят это Нолину израильские власти,
если он только заикнется о желании покинуть страну. Напомнят и о
записи в книге отзывов картинной галереи близ Шёнау. И даже покажут
для вящего эффекта фотокопию этой самой записи.
Не случайно седобородый и немногословный смотритель галереи,
заметив, что, знакомясь с книгой отзывов, я пользуюсь только ручкой и
блокнотом, любезно посоветовал мне:
- Вы лучше сфотографируйте, мои соседи из замка делают только
так...
От одного из беженцев, рассказавших мне о запоздалых признаниях
Нолина, я услышал:
- А какая, собственно, разница между ним и мной? Я, правда, не
давал израильским репортерам антисоветских интервью. Но я тоже забыл,
что Советская страна сделала меня человеком. Мои родители влачили
бесправное существование в черте оседлости царских времен, а я стал
специалистом с высшим образованием. И забыл об этом, да и не только об
этом!
Второй сказал:
- Когда гитлеровцы сжигали евреев в печах концлагерей, незнакомая
белорусская семья спасла моих родителей. А потом русские люди
эвакуировали их подальше от фронтовой полосы, в Узбекистан. Мать мне
рассказывала, как тепло заботились о них там. А я...
Третьей мешали говорить слезы:
- Недавно моя дочь вспомнила, как в детстве провела сказочный
месяц в Артеке. Разве только это я забыла! Боже мой, сколько хорошего
я забыла с той минуты, когда решила покинуть землю, где узнала это
хорошее!..
"Как я мог забыть?!"
Люди разного возраста, разных профессий, покинувшие разные уголки
советской земли, взволнованно повторяют сейчас на все лады эту фразу.
Неудивительно: израильский образ жизни на каждом шагу напоминал им о
том, что они смогли, вернее, посмели забыть. Вот один из сотен, из
тысячи таких примеров...
- На улице оборвался электрический провод, - рассказывает
Владимир Рейзин. - На моих глазах наземь упал человек, сраженный
током. Я не знал, где ближайший телефон, и беспомощно озирался вокруг.
Толпа, окружавшая вначале пострадавшего, быстро стала редеть. Я
крикнул: "Почему не вызывают врача?" И мне деловито объяснили: надо,
мол, сперва осмотреть карманы этого человека, есть ли там деньги или
на худой конец солидные документы. Я не понял, о каких документах
может идти сейчас речь. И мне подсказали: речь идет о документах,
подтверждающих, что этот человек сможет оплатить оказанную ему
медицинскую помощь. Я разъяренно крикнул: "О чем вы думаете? Человек
может погибнуть!" И услышал насмешливый ответ: "Если ты банкир,
вызывай врача - сам ему и заплатишь!" Когда я рассказал своей семье об
этом жутком случае, все стали припоминать, сколько раз многих из наших
родственников когда-то бесплатно лечили в больницах и санаториях,
сколько раз врач по первому вызову приезжал на дом и днем и ночью,
сколько раз.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214