пожалуйста… – он вытер лицо ладонями, потянул женщину за руку. – Лида, успокойся, все, все хорошо.
– Мама… ну, мамочка, подожди…
– Да, да, проходите… Сережа, ой, Сергей, – обняв Сережу она отошла с ним в сторону.
Ребров, Ольга и Штаубе вошли. Мужчина закрыл за ними дверь.
– А я ведь только вчера звонил вашему… ну, этому, Федченко, – с трудом проговорил мужчина. – А он говорит… это… ищем, ищем.
– Вчера – не сегодня, – улыбался Ребров.
– Ой, у меня сердце разорвется! – женщина взялась руками за виски и покачала головой, – Сергей, Сергей… что же ты с нами сделал.
– Ну, не он один виноват, – проговорил Ребров.
– Все оказались виноваты, – тихо добавила Ольга.
– Ой… ну вы проходите, что же тут, – не отпуская Сережу, женщина вошла в комнату.
– Мы на минуту, – сказал Ребров, и все прошли в комнату.
– Где же ты был, где же ты мог быть, – качала головой женщина.
– Да. Наделал дел… – мужчина опустился на диван, но, спохватившись, встал. – Товарищи, вы садитесь, чего ж…
– Спасибо, нам рассиживаться некогда. – Ребров сунул руки в карманы пальто, – Сережа, скажи теперь. Про наш сюрприз.
– Да, мама, у нас сюрприз, – Сережа освободится от объятий. – Вот, мама, и ты, пап, сядьте сюда, на диван и послушайте. Только это, не перебивайте.
– Не перебивать будет трудно, – усмехнулась Ольга. – Попробуем, – со вздохом женщина села на диван. Мужчина сел рядом.
– Теперь тряпки, – спокойно произнес Ребров.
Все четверо вынули мокрые тряпки и приложили их к лицу, прикрывая нос и рот. Выбросив вперед правую руку с баллончиком, Ребров прыснул аэрозолем в лицо мужчине и женщине. Беспомощно вскрикнув, они схватились за лица и сползли с дивана на пол.
– Назад, дальше! – скомандовал Ребров, отбегая от упавших, и все попятились к окну.
По телам мужчины и женщины прошла судорога, и они застыли в неудобных позах. Не отнимая тряпки от лица, Ребров сунул баллончик в карман:
– Оля. Только без суеты.
Прижимая левой рукой тряпку к лицу, Ольга вынула из внутреннего кармана куртки спортивный пистолет со сложной рукояткой и с цилиндром глушителя на конце ствола, подошла к лежащим.
– В упор не надо, – подсказал Штаубе.
Умело и быстро прицелившись, Ольга выстрелила в головы лежащих.
– И еще, – скомандовал Ребров.
Снова раздались два глухих хлопка, головы лежащих дернулись, пустые гильзы покатились по полу.
– И еще полминуты, – Ребров подождал немного, потом сунул тряпку в карман. – Можно.
Все убрали тряпки. Ольга спрятала пистолет, Сережа подобрал четыре гильзы, Ребров распахнул левую полу своего пальто, из разных карманчиков вынул большие хирургические ножницы, пробирку с пробкой, флакончик с прозрачной жидкостью.
– Сначала мать, – Ребров передал пробирку и флакончик Штаубе.
Ольга с Сережей перевернули труп женщины на спину. Лицо ее залила кровь, глазное яблоко было вырвано из глазницы.
– Генрих Иваныч, – пробормотал Ребров, слоняясь с ножницами над лицом трупа.
Штаубе откупорил и поднес пробирку. Ребров быстро отстриг губы и опустил их в пробирку. Штаубе залил губы прозрачной жидкостью из флакончика и закупорил пробирку.
– Так, – Ребров вытер испачканную в крови руку о кофту трупа.
– Теперь отец.
Ольга с Сережей перевернули труп мужчины, расстегнули и спустили с него штаны, спустили трусы.
– Сережа! – Ребров оттянул крайнюю плоть на члене, отстриг головку и быстро вложил в рот наклонившемуся Сереже. Сережа стал сосать головку, осторожно перекатывая ее во рту. Ольга вытерла ему губы платком.
– Шкатулка в спальне? – Ребров взял у Ольги платок и вытер им ножницы.
Сережа кивнул и махнул рукой. Ольга вышла. Ребров убрал к себе в пальто пробирку с губами, флакончик и ножницы. Ольга вернулась с небольшой арабской шкатулкой в руках. Ребров достал из кармана черную нейлоновую сумку, Ольга доложила в нее шкатулку.
– Так, – Ребров огляделся. – Все?
– Единственно, вот водички попить, – Штаубе захромал на кухню.
– Ты взять ничего не хочешь? – спросил Ребров Сережу.
Сережа сосредоточенно сосал головку.
– Сережа? – Ольга тронула мальчика за плечо.
Он посмотрел на нее и отрицательно качнул головой. Но потом вдруг вышел из комнаты и быстро вернулся с плюшевым крокодилом. Крокодил был старый, прорванный в нескольких местах.
– А-а-а. Ну, ну, – Ребров кивнул, взглянул на трупы. – Ну, двинулись.
Они вышли из комнаты в прихожую.
– Генрих Иваныч, вы скоро? – Ребров подошел к двери.
– Иду, иду. – Штаубе вышел из кухни.
– Значит, теперь мы с вами, а потом они с Сережей.
– Лады.
Ребров открыл дверь и вышел. Вслед за ним вышел Штаубе. Ольга закрыла за ними дверь, привалилась к ней спиной. Сережа разглядывал крокодила, посасывая головку.
– Соскучился? – спросила Ольга.
Он кивнул.
– Давно он у тебя?
Сережа показал три пальца.
– Три года? А чего такой ободранный?
– Ба… бушкин, – с трудом проговорил он.
Ольга приложила ухо к двери, послушала. Сережа тоже прижался к двери.
– Все. Пошли, – Ольга открыла дверь.
Они вышли, Ольга осторожно прикрыла дверь, взяла Сережу за руку повела вниз по лестнице.
– Внизу так же, – пробормотала она.
Когда стали выходить из подъезда, Сережа обхватил Ольгу руками и зарычал.
– Витя, прекрати! – громко произнесла она.
Сережа прижал лицо к ее куртке и зарычал сильнее.
1 2 3 4 5 6 7 8