- Счастлив познакомиться с вами, мистер Джонсон, - сказал Владимир
Кустов.
- Жив... Вы все еще живы! - пробормотал потрясенный Джонсон.
Он обвел ошеломленным взглядом окружавшую его действительность.
Массивный стол орехового дерева, лица людей вокруг него: Горова, Торренса
- Совет Гегемонии в полном составе рассматривал его, изучал, как будто
препарировал его взглядом, как это сделал бы энтомолог с малоизвестным ему
насекомым. Все они были абсолютно целы и невредимы. Его опять постигла
неудача!
Заговор потерпел провал по всем статьям.
Но почему?
Кустов добродушно рассмеялся.
- Мне кажется, что вы несколько озадачены, мистер Джонсон. Вы,
несомненно, уже были уверены, что мы все перешли в мир иной. Когда газ
сморил вас, вы тоже думали, что отправляетесь вслед за нами. Что ж, как вы
теперь видите, это было всего лишь безобидное снотворное, такое же
безобидное, как ваша безумная попытка. И вот все мы перед вами, живы и
здоровы. Признайтесь, что вам в какой-то мере даже приятно, что вы увидели
хотя бы нас после всего, что пережили.
- Но каким образом? Смертоносный газ, - пробормотал Джонсон в
отчаянии. - Это просто невозможно. Вы должны были...
Кустов принял еще более добродушный вид.
- Что ж, даже такой человек, как вы, приходит к тому, что начинает
верить своим органам. Вы верно заметили, что мы абсолютно живы. Вы
возомнили, что нам не удастся раскрыть одного из ваших агентов,
внедренного в наше слабое звено - в компрессорную. Это одна из самых
банальных психологических особенностей личности: обычно верят в то, во что
хотят верить. Вы бросились, зажмурив глаза, в расставленную ловушку. Мы
дали вам возможность выполнить ваш план, предприняв только одну
дополнительную меру - установили в Зале Заседаний автономный источник
воздуха, а остальное вам известно.
Джонсон был абсолютно уничтожен. Он вел себя, как идиот, как
последний идиот от начала до конца. Гегемония не переставала все это время
водить его за нос!
- Что же вы не прикажете убить меня, Кустов? - проговорил он с
выражением бесконечной усталости. - В ваши намерения не входит, я думаю,
пощадить меня?
Координатор посмотрел на него с явным интересом.
- Вы являетесь слишком наглядной иллюстрацией к интересующему нас
случаю, чтобы я мог просто-напросто уничтожить вас. Я ведь не понимаю и
хочу понять. Демократическая Лига принадлежит теперь прошлому, вы отдаете
себе в этом отчет?
Против своей воли, несмотря на всю свою ненависть к Кустову и ко
всему, что он воплощал, Борис Джонсон кивнул головой.
Все кончено, все потеряно для него и для Лиги. Однако, в конце
концов, разве это так уж важно? Разве был у них, на самом деле, хоть
когда-нибудь малейший шанс одержать победу? Всего лишь горстка людей,
противостоящий правительству, которое контролирует каждый квадратный
сантиметр Солнечной Системы, каждого мужчину, каждую женщину, каждого
ребенка, которые в ней проживают? Он вдруг ощутил всю тщетность своих
надежд и замыслов. И как только он осмелился пуститься на подобную
авантюру?
Как мог он верить хотя бы секунду, что можно свергнуть Гегемонию с ее
Стражниками, ее Опекунами, ее неистощимыми и безграничными возможностями?
- Я с удовольствием констатирую, что мы, по крайней мере, согласны по
одному вопросу, - продолжал Кустов. - С Лигой покончено. Ваша организация
никогда не казалась нам представляющей серьезную опасность, но я признаю,
что вы дали нам некоторые основания для беспокойства. Нас это тревожило. А
нашей задачей является слежка за тем, чтобы подобные инциденты не могли
возобновиться в Гегемонии Земли. По этой причине мы и нейтрализовали вас.
Единственное, что я хотел знать, так это причину, которая может толкнуть
человека на участие в движении подобного рода, целью которого является
свержение существующего строя Гегемонии. Я хочу обнажить корни этого
странного психоза. Ну зачем, Джонсон, все это? Я хочу только услышать ваши
объяснения. На что вы надеялись?
Джонсон смотрел на Координатора с абсолютным недоумением. Зачем? Но
все предельно ясно. По-другому и быть не могло.
Потому что человеческой природе свойственно отвергать Тиранию. Даже
такой вот Кустов был способен понять это.
- Но уничтожение Гегемонии, естественно! - проворчал он. - Конец
Тирании! Освобождение человечества!
Кустов вздохнул и покачал головой.
- Уничтожение Гегемонии? Но зачем? Чем вы могли бы заменить ее?
Кустов снова недоверчиво покачал головой.
- Но зачем? В чем вы можете упрекнуть Гегемонию? Разве не положен
конец всем этим войнам, которые разоряли Землю в Век Религий и Наций?
Порядок, установленный Гегемонией, впервые в истории человечества принес
настоящий мир. Видите вы людей, умирающих от голода? Видите вы эпидемии,
которые обрушиваются на Опекаемых? Нет! Никогда еще здоровье и процветание
населения не были на таком высоком уровне. Нет бедняков, нет отбросов
общества. У этих слов теперь только исторический смысл. Мир, изобилие,
благоденствие, всеобщее удовлетворение! Вам известно лучше, чем кому бы то
ни было, что Опекаемым нравится Гегемония. Сколько человек вступили в вашу
организацию за десять лет ее существования? Кого привлекли вы? Горстку
невротиков и тупоумных! А скоро вообще исчезнут неврозы и безумие. Они
тоже будут побеждены. Мы на пороге осуществления Утопии!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60