Нужно было распространять учение, в противном случае, черт
побери...
- А в чем заключается ваше учение? В чем, собственно, суть?
- Я уже говорил тебе, но оно так чертовски просто, что никто не хочет
в него верить, пока не увидит в действии - но и тогда находит другие
слова, чтобы его сформулировать. С тобой я попробую еще раз, - Ангел
засмеялся. - Наша доктрина формируется кратко: будьте добры друг к другу.
И это и есть ключ от неба.
- Мне надо это обмозговать, - сказал Диминг, угнетенный и
подавленный. Вдруг он встрепенулся. - Обдумаю позже... Я слыхал о вас
всякую всячину... Будто бы вы не едите...
- Это правда.
- И не спите.
- Точно. Так же как и не размножаемся - не удалось еще нам так
овладеть трансформацией, чтобы можно было применять ее к женщинам. Но
когда-нибудь у нас получится... Мы не отдельный вид, не раса; мы не
супермены - ничего подобного. Мы продукт садизма техники, растения
инь-янь.
- Инь-янь?
- Это наша мрачная и смертоносная тайна, - засмеялся Ангел. - Ты же
знаешь, что это зелье способно сделать с человеком, принимающим его без
ограничения. Употребляемое как должно, оно делает вас зависимым от него не
более, чем обыкновенное лекарство. И видишь ли, Диминг, нельзя, ну просто
невозможно впятеро усилить свой интеллект, не уяснив в то же время, что
люди должны быть взаимно добры. Ну так вот это учение, как я его назвал,
не есть как таковое ни доктриной, ни философией. Это просто логическая
неизбежность. К слову сказать, если не пожелаешь присоединиться к нам, про
инь-янь не болтай; в противном случае придется сделать тебе бо-бо.
- Что ты сказал? - вырвалось у Диминга. - Если не пожелаю... А у меня
есть выбор?!
- Ты впрямь способен вообразить ситуацию, что мы заставим тебя
призывать людей быть взаимно милосердными? - спросил Ангел, нахмурясь.
Диминг зажмурился, отошел на несколько шагов, потом вернулся, ударяя
кулаком по раскрытой ладони.
- Ну ладно, значит, вы меня не заставляете. Но у меня все равно нет
выбора. Могу поверить вам на слово, - хоть пройдет много месяцев, прежде
чем всерьез в это поверю, - что вы не таскаетесь за мной по пятам. Но не
могу я вернуться в эту галиматью на Земле, где идет прахом дело старого
Рокхарда, а власти суют нос во все его связи...
- О чем это ты? - спросил Ангел и засмеялся. - Диминг, какая
галиматья?
- Но ведь Рокхард...
- Не было никакого Рокхарда. Ты слыхал о Рокхарде, прежде чем тот
толстячок навестил тебя тогда вечером?
- Нет, но это не значит... О господи, именно, что значит... Ну ладно,
но что с этим его генеральным провалом, с его делами, это же было во всех
Программах новостей, я сам слышал...
- И сколько раз ты это слышал?
- Пока был на Иоланте! Своими глазами... Ага. Ага, понимаю, это был
сеанс специально для меня...
- Нельзя было допустить, чтобы ты что-нибудь заподозрил, - любезно
пояснил Ангел. - Вот ты и не заподозрил.
- Ваши искусные пилоты меня едва не подстрелили. Я же мог погибнуть.
- Ясное дело.
- Если честно, промолчи я тогда, пока торчал, законсервированный в
опоре того корабля, так и сидел бы в ней по сю пору?
- Справедливо.
- А если бы схалтурил на Ибо, заполучил бы порцию из разрушителя?
- Когда с этим освоишься, не будешь так возмущаться. Конечно же, тебе
грозила опасность. Все было так спланировано, что ты мог совершить
правильный выбор или неверный, а между ними было еще достаточно свободы.
Ты выбрал правильно, и потому сейчас здесь. Ты можешь нам пригодиться.
Тот, кто в чрезвычайной ситуации делает неправильный выбор, нам не нужен.
- Говорят, вы вдобавок бессмертны, - сказал вдруг Диминг.
- Чепуха, - отмахнулся Ангел. - Это всего лишь слух, вызванный,
вероятно, тем, что еще никто из нас не умер. Но когда-нибудь это,
несомненно, случится.
- Ага, - сказал Диминг, и стал думать о другом, и вдруг подлинный
смысл услышанного оглушил его как удар обухом: но ведь Ангелы толкутся по
Космосу две тысячи лет!
- Две тысячи триста, - поправил Ангел.
- И этому вы принесли в жертву способность производить потомство... -
сказал Диминг. - Скажи-ка, дядя, а стоило ли? - съехидничал тут же, не
удержался.
- Несмотря на всю мою доброту, - усмехнулся Ангел, - у меня создается
впечатление, что два-три зуба у тебя явно лишние, и если я помогу тебе от
них избавиться, ты впредь не станешь делать подобных замечаний в
присутствии кого-нибудь, кто может воспринять это хуже, чем я.
- Беру свои слова обратно, - сказал Диминг, низко кланяясь; когда
выпрямился, лицо его было сморщено, как у ребенка, собирающегося
разреветься, но пока держащегося молодцом. - Мне надо немного посмеяться,
не видишь, что ли? Иначе я... я...
- Ладно, парень. Не принимай это так близко к сердцу... Такое кого
хочешь придавит, если свалится на голову без предупреждения. Думаешь, я об
этом забыл?
Они помолчали.
- Сколько у меня времени на размышление? - спросил наконец Диминг.
- Сколько угодно. Ты прошел испытание, понимаешь? Приглашение
постоянное. Может быть отменено, только если обманешь мое доверие.
- Не могу представить себя основателем движения, проповедующего
ненависть человека к человеку. После всего случившегося - не представляю.
И ничего никому не скажу. Да и кто, в конце концов, станет слушать?
- Ангел, - мягко сказал золотистый великан. - Независимо от того,
кому станешь говорить. Ну так... Что собираешься делать?
- Хочу вернуться на Землю.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19