В ней ощущалась кошачья грация и своеобразная красота, и Ясону очень понравилась статуэтка. Он старался никогда не думать о жизни килратхов, которая не имела отношения к войне, — об их литературе, музыке, вообще культуре, которая была древнее земной. Однажды Хоббс прочел ему несколько килратхских стихотворений о несчастной любви, и Ясону они показались очень проникновенными.Он смотрел на статуэтку и не мог не восхищаться ею. С одной стороны, ему хотелось бы ее иметь, но с другой… Он чувствовал, что если бы она стояла в его каюте, это действовало бы на него угнетающе. Он воевал, он убивал килратхов, но при этом ничего личного между ним и ими не возникало, если не считать язвительных реплик, которыми он обменивался с ними в бою по комлинку. Для него это были не живые создания, страдающие от боли и страха, а противники, либо еще способные действовать, либо уже нет. Статуэтка могла внести некоторую личную ноту в это отношение, а Ясону это было совсем ни к чему.— Знаете, откуда она? Из их дворца. Славная вещица, правда? И всего три сотни.Ясон заколебался, но потом все же покачал головой:— Я пас.— Ну, тогда, может, это вас заинтересует? — спросила девушка-пехотинец и полезла в свой вещмешок, в то время как друзья ее насмешливо заулыбались.Порывшись, она вытащила связку темных жестких кружков, свисающих с искусно сплетенных веревочных шнурков, прикрепленных к кольцу. Ясон знал, что лучше не показывать своей неосведомленности, но не удержался.— Что это?— Кошачьи уши, — ответила девушка. — Я сама их отрезала. Один комплект еще немного пованивает, я добыла их на Вукар, но два других уже высохли и в полном порядке. Пятьдесят за все. Отличный подарок для дома.Он хотел возмутиться, но знал, что они его не поймут.— Обойдусь как-нибудь, — бросил он и пошел дальше, стараясь не обращать внимания на взрыв грубого хохота за спиной.Проклятье! Он почувствовал себя больным. Что это война делает с нами? Неужели мы становимся похожими на них?В комнате подготовки пилотов сидел один Думсдэй со своей обычной чашкой крепчайшего кофе в руках.— Что приуныл? — спросил Ясон. Думсдэй поднял на него глаза.— Знаешь, как возникает маниакально-депрессивный психоз? Когда ты знаешь, что прав, а кое-какое дерьмо — нет. Но все равно решает это самое дерьмо.— Скажите пожалуйста! Это — одна из величайших истин, которые мне доводилось когда-либо слышать, — ответил Ясон, наливая себе кофе и усаживаясь рядом с другом.— Начнем с того, что командир корабля у нас — трус.Ясон кивнул. Видно, такая уж у него судьба: сначала он участвовал в мятеже против безжалостного тирана, а теперь оказался под началом трусливого ничтожества.— И к тому же обратного пути у нас нет.— Ладно, только не надо разговаривать об этом с нашими ребятами.Думсдэй хмуро кивнул.— Они и без нас уже сообразили, несмотря на то, что все держится в секрете. Стараются сохранять присутствие духа, ведут себя так, будто все они сплошь Джоны Вэйны.— Это что еще за птица, черт возьми?— Ты что, историю в школе не изучал? Ясон покачал головой.— В фильмах, сделанных, правда, не очень убедительно, он представляется как знаменитый герой войны. Как бы то ни было, наши ребята слишком уж хорошо ему подражают. Я ничего не имел бы против, если бы кто-нибудь из них загрустил, хотя бы для разнообразия. Когда другому не по себе, это, знаешь ли, подбадривает.— Пожалуй, — ответил Ясон.До него внезапно дошло, что Думсдэй и в самом деле приуныл. Думсдэй был его единственным близким другом — они дружили, несмотря на то, что Ясон командир и младше его, и эту дружбу Ясон очень ценил. Вот только назвать Думсдэя веселым человеком было трудно. Сейчас, по крайней мере, его явно требовалось хорошенько взбодрить.— После следующего прыжка будет двадцать четыре часа транзитного времени. Полетная палуба будет тогда уже расчищена, и я хочу, чтобы наши ребята вышли в пространство и потренировались, отрабатывая защиту и нападение. Устроим маленький показательный бой. Ты и остальные «Сэйбры» будете нападать. Мы с Дженис организуем защиту. Давай продемонстрируй основные образцы килратхской атаки.— Запросто. Что я, килратхов не видел?— Вот и хорошо, — сказал Ясон и встал. У него возникло искушение в самом деле отправиться к Мерриту и выпить; в ближайшие двенадцать часов летать не придется. На мгновение мелькнула мысль о Светлане — ведь она находилась здесь, на этом же самом корабле. Но он постарался выкинуть эту мысль из головы. Какой смысл? Если он не будет видеться с ней, может быть, когда-нибудь ему станет все равно. «Завалюсь-ка я лучше спать», — подумал он и свернул к своей каюте. Однако, прежде чем улечься, он включил компьютер и запросил данные о ходе ремонта своих машин. И тут в дверь постучали. Он поморщился: меньше всего ему сейчас хотелось разговаривать с кем бы то ни было.— Войдите.— Если ты занят, я могу зайти попозже. Оглянувшись, он почувствовал, как сердце подпрыгнуло и забилось где-то около горла.— Входи, Светлана.— Я подумала, что, раз мы вместе участвуем в этой маленькой прогулке, нет смысла избегать друг друга.В руке она держала вещмешок. Она достала из него бутылку, штопор и два походных стаканчика.— Я не против, — сказал Ясон. Он выключил компьютер и сдвинул их кресла так, чтобы они стояли рядом. Светлана откупорила бутылку и налила в оба стакана. Очень сильный пряный запах корицы наполнил каюту.— Это из килратхского дворца. Никто не может прочесть, что написано на этикетке, даже наш переводчик. Может, это мебельная политура? Ладно, здесь, я думаю, сойдет.Она поднесла к губам стакан и выпила. Ясон понюхал и потом решительно последовал ее примеру.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90