— Да едва не каждый месяц. И всегда наверняка.— Что ж, можно поверить, — с горечью сказал Дирк. — Но что такого плохого в этой жизни?— Господа! — взорвался узник. — Они забирают наш хлеб, наших женщин, они загоняют нас в норы, как зверей! Какая уж тут жизнь? — Он наконец поднял на Дирка воспаленный, полный ненависти взгляд. — И ты тоже один из них!— Да, но я борюсь с ними, — возразил Дирк. — Потому меня и сунули сюда — как предателя. Однако подумай-ка: если уж ты правда так хочешь умереть, зачем отдавать жизнь впустую?Узник нахмурился.— Что ты хочешь сказать?— Почему бы тебе не прихватить с собой лорда? — предложил Дирк. — Или хотя бы рыцаря? С теми приемами, которым мы тебя научим, ты можешь свести счеты даже с двумя или тремя, прежде чем тебя убьют.Узник удивленно уставился на него.— Ты это правду говоришь?— Я видел, как такое проделывали, — кивнул Дирк. Мужчина рывком поднялся — и едва не упал: он уже сильно ослаб от голода. Дирк подхватил его, и тот повис у него на руках, жадно глотая ртом воздух.— Научи меня! И правда лучше уж так!Им пришлось накормить его, чтобы у него хватило сил хотя бы слушать урок, но уж слушал он Гара с жадностью. Это навело Дирка на новую мысль. Он принялся заговаривать с остальными поодиночке, отбирая тех, кто потерял в жизни столько, что уже не боялся смерти. Он убеждал их не спешить со смертью, пока они не захватят с собой на тот свет нескольких рыцарей, а потом научил их петь, делать фокусы, ходить колесом.— Вы будете переходить неторными дорогами от деревни к деревне и передавать от ячейки к ячейке всякие глупые стишки и песенки. Вам самим они не скажут ничего, но ячейки поймут скрытое в них послание. А новые песни со скрытыми в них сообщениями я передам вам через других менестрелей.— Но когда мы убьем господ? — прошипел один из будущих фокусников.— Когда яйца проклюнутся, — загадочно отвечал Дирк.— Черт, мне и в голову не приходило обучать менестрелей, — признался Гар, когда Дирк познакомил его со своей идеей. — И посылать зашифрованные сообщения с балладами. Ты просто гений, Дирк!— Ну спасибо, — отозвался Дирк; впрочем, похвала явно пришлась ему по душе. — Это, конечно, не самый быстрый способ связи, но все же лучше, чем ничего.— Гораздо лучше, — согласился Гар. — Собственно, мне кажется, баллады будут путешествовать быстрее, чем человек. А когда настанет время подниматься, мы можем использовать Геркаймера для перемещения от одного места к другому — вместе с балладами, разумеется. Или даже сбрасывать их менестрелям с воздуха.Пленники внимательно слушали Гара, обучавшего их условным паролям.— Если вы встретите человека, который, на ваш взгляд, может быть членом другой ячейки, скажите: «Джонни-мельник мелет просо», — такой у вас теперь будет пароль. И если он ответит: «Всем король дает по носу», — значит он и правда один из нас, и вы можете передать ему послание. Но если он не ответит...— Да он на тебя как на сумасшедшего посмотрит! — перебил его Лиам. Гар кивнул:— Другим паролем будет: «А кто мелет не спеша», — а отзывом: «У тех мука и хороша». А теперь как вам передать им, например, что тринадцать ячеек уже готовы действовать, но...— А они правда готовы? — не выдержал Боэм с округлившимися от восторга глазами.— Шестнадцать, — поправил Гара Дирк. — Он их даже не пересчитывал — это моя забота.Узники уважительно переглянулись и немного взбодрились духом.— Но всегда существует возможность, — продолжал Гар, — что рядом случится шпион, который подслушает ваш разговор. Вы, конечно, не хотите, чтобы он понял его, вот вы и скажете: «Матушка-Гусыня высиживает шестнадцать яиц».— Выходит, каждая ячейка будет вроде как «яйцо»? — спросил Лиам.— Верно, а «Матушка-Гусыня» — это наше восстание. Если кто-нибудь скажет вам, что «яйца проклюнутся в следующий пятидень в четырнадцать сотен», это будет означать, что ячейки ударят по намеченным им целям в следующий четверг. «Однодень» у нас воскресенье, от него и считаем, — а «четырнадцать сотен» означает два часа пополудни.— Ну да, два пополудни! — с энтузиазмом кивнул Боэм. — Значит, восемь утра будет восемь сотен, а полдень — двенадцать сотен.Гар кивнул, но тут же к нему пристал с вопросом третий узник.— А это скоро будет? Я имею в виду, яйца проклюнутся?— Не так скоро, как мне хотелось бы, — ответил ему Гар, — но скорее, чем вам кажется. А теперь марш упражняться.Ближе к вечеру стражники подкинули в камеру относительно свежей соломы. Гар попросил Колла связать из части этой соломы какое-то подобие учебных палиц, так что теперь Колл учил узников и обращаться с ними.Они пробыли в тюрьме две недели. А потом Гар сказал Лиаму, что пора уходить.— И как ты это собрался делать? — фыркнул Лиам.Как выяснилось, очень просто. Гар достал спрятанный в складках плаща тяжелый нож. Лиам изумленно уставился на него.— Как ты исхитрился пронести это мимо стражников?— Их гораздо больше интересовали мои шпага и кинжал, — объяснил Гар. — Как стемнеет, поднимите меня к окну.Однако еще до наступления темноты они с Дирком обошли всех, сообщая каждому названия их ячеек, — были там совы бурые и совы крапчатые, ласточки домовые и ласточки-береговушки, белки серые и белки рыжие — и так далее, и тому подобное. Колл даже подивился тому, как это Дирк запоминает все и не боится запутаться в зверях и птицах.А потом стемнело, и пять человек стали к стене, на их плечи взгромоздилось еще четверо, а на самом верху стоял Гар, ковыряя известковый раствор между камнями вокруг окна. Лиам начал было ворчать насчет бесцельно потерянного времени, но тут на него посыпалась струйка сухой извести, и он замолчал.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67