— И я не могу, — надменно заявила Далила.— Конечно, и ты, миледи. — Если взгляд Бора, устремленный к Корделии, можно было назвать теплым, то на Далилу он зыркнул просто испепеляюще. — Всякая прекрасная дама, пересекающая этот лес, нуждается в защите, и чем прекраснее эта Дама, тем больше стражи ей потребуется.— В таком случае, — ядовито заметил Джеффри, — леди Далиле потребуется целая армия.Бор удивленно посмотрел на него:— А как же леди Корделия, сударь?— Ну, Корделия, — отмахнулся Джеффри. — Она же моя сестра.— Понятно, — язвительно усмехнулся Бор. — А сестра, конечно, никогда не покажется прекрасной брату. — Он повернулся к Корделии, и глаза их снова встретились. — Но позволь заверить тебя, миледи, я не твой брат.— Нет, иначе я бы узнала тебя, — Корделия изо всех сил старалась говорить с холодным безразличием, но ничего у нее не вышло. Бор не сомневался в интересе, который вызывает у девушки.— Ну, хватит! Мы что, весь день здесь болтать собираемся? — Далила потрясла уздой, так что зазвенели кольца упряжи. — Или мы больше не едем к дому моего отца?— О, конечно, конечно! — Ален повернулся к Бору и строго сказал:— Спасибо за помощь, любезный. А теперь ступай.— Нет, я остаюсь. А называть меня «любезный»… — Лицо Бора ожесточилось. — Ручаюсь, мое происхождение не ниже твоего, и я был посвящен в рыцари. Да, судьба сыграла со мной злую шутку, а потому я не всегда сохранял свое достоинство, но знатности моей это не умаляет.Ален удивленно скривил губы:— Происхождение не ниже моего, сударь? Не сомневаюсь, что любое предательство рыцарских идеалов умаляет знатность даже при самом высоком происхождении.— Если так, — мрачно отозвался Бор, — то многие на Грамарие давно свели на нет все благородство своего происхождения, пусть и носят при этом герцогские короны и возглавляют самые знатные дома.Ален перестал улыбаться.Корделия решила, что атмосфера чересчур сгустилась. Она чмокнула Фессу, и тот встал между двумя мужчинами, прервав дуэль твердеющих взглядов.— Полно, господа! Довольно праздной болтовни — в этом леди Далила совершенно права. — Она тщательно подчеркнула «в этом». — Поехали.— В дом ее отца? — удивленно спросил разбойник.— Разумеется, — ответила Корделия.— Да, — сурово подтвердил Ален. — Мы дали слово сопровождать эту даму до дома, хотя я сомневаюсь, сударь, что ты способен понять, как важно держать свое слово!Теперь потемнел взор Бора, и Корделия поторопилась вставить:— Ален! Это неблагородно! — А потом добавила им обоим:— Делайте, что хотите, а я отправляюсь в путь.Она ударила Фесса пятками по бокам, и огромный черный скакун резво двинулся к тропе. Мужчины изумленно провожали ее глазами; затем Ален пришпорил коня, а безлошадный Бор припустил вдогонку на своих двоих.Корделия сдержала Фесса, и они догнали ее, заняв места по обе стороны черного жеребца. Девушка убедилась, что Фесс идет достаточно медленно, чтобы не слишком утруждать Бора.— Нет, не бросай меня, прекрасная госпожа! — воскликнул Бор. — Ведь без тебя этот Бор совсем помрачнеет!Корделия, вздернув подбородок, произнесла как можно холоднее:— Черная шевелюра, сударь, черная борода, куда уж мрачнее?Мгновение он смотрел на нее, не находя ответа, затем ухмыльнулся, оскалив белоснежные зубы. Она отметила, что губы у него алее и чувственней, чем у большинства мужчин.— Пусть так, миледи, но без твоей улыбки чернота и вовсе сгустится.— В свете твоей красоты, очаровательная Корделия, — вставил Ален, — любой мужчина покажется темным и мрачным.Довольная, она повернулась к принцу:— Как я благодарна тебе, Ален. Где ты научился так красиво говорить?— Ну, сердце подсказало, — ответил он, заглядывая ей прямо в глаза. Сердце ее затрепетало, и она задумалась, действительно ли искренни его слова.Нет. И сомневаться не приходится. Лишь состязание с Бором подвигнуло его на эту тираду; впрочем, она вспомнила несколько комплиментов, сказанных накануне вечером…Однако…Она с детства помнила, что Ален ненавидит проигрывать, хотя с годами научился сохранять хорошую мину…— Листья, шелестящие на дереве, не могут быть легче поступи твоей!— Летнее небо никогда не достигнет ясности твоих глаз!— Цветущая вишня бледнеет рядом с твоими ланитами!— Нет, ибо ланиты твои и есть эти цветы!Корделия переводила взгляд с одного на другого и не могла насытиться льющимися с обеих сторон комплиментами. У нее не было оснований считать все эти дифирамбы идущими от сердца, и, тем не менее, она наслаждалась. Определенно, что-то есть в подобном состязании.Ее брат, едущий следом, не скрывал своего раздражения:— Что они в ней отыскали? Не могла же она за один день превратиться в красавицу!— Вспомни, что сказал Бор, — недовольно обронила Далила. — Брат не в состоянии заметить красоту собственной сестры. — Она повернулась к Джеффри; в голову ей пришла злая фантазия:— Возможно, это означает, что лишь брат способен разглядеть истину.Джеффри помедлил, раздумывая, стоит ли ему оскорбляться, и наконец решил ответить ей той же монетой:— А у тебя никогда не было брата? — осведомился он.— Нет, только сестра. — Тень пробежала по лицу девушки.Джеффри торопливо продолжил, чтобы заглушить неприятное воспоминание:— Тогда мне следует занять его место и понять, какова ты на самом деле.Казалось, она пришла в замешательство, даже испугалась, но лишь на мгновение. Веки ее сомкнулись, а губы скривила ленивая усмешка:— Ну-ну, сударь! Разве прошлой ночью ты не увидел меня в истинном свете?— Лунном? — вздохнул Джеффри. — Или в сиянии звезд?Нет! Лишь солнечный свет раскрывает нашу истинную суть.— Верно. — Она перестала улыбаться и свысока посмотрела на собеседника.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80