Эмиры, собравшиеся около Тафы, испуганно ахнули. Разведчик возразил:
— Но мы в одном дне пути от Дамаска, а хан — в трех днях!
— Не сомневайся, его воины поскачут быстрее ветра, — заверил его Тафа.
— Хвала Аллаху за то, что мы все верхом — даже копейщики и лучники, — облегченно вздохнул его адъютант. Эмир Алжира мрачновато кивнул:
— Ты был прав, когда настоял на этом, господин Тафа.
— Благодарю тебя, господин эмир, — машинально отозвался Тафа. Сейчас его большое волновало то, как решить стоящую перед ним задачу. Он обратился к адъютанту:
— Сейчас мы поскачем быстрым галопом и проскачем так полмили, затем полмили — шагом, дабы дать отдых лошадям. В таком порядке и будем двигаться дальше, чтобы сравняться по скорости с войском хана, а то и перегнать его. Завтра к этому времени мы должны быть в Дамаске!
* * *
Когда корабль на ночь встал на якорь, у рабов появилась возможность хотя бы немного отдохнуть. Мэт обессиленно упал на свое весло. Все тело у него нестерпимо болело. Он даже не в силах был порадоваться тому, как безупречно работает его переводческое заклинание. Гребцы разговаривали на самых разных языках — берберском, алжирском, арабском, на фарси — наречии иранцев. Некоторые даже говорили на латрурийском и ибилийском диалектах, а часть рабов переговаривалась на древнееврейском. Пираты были весьма демократичны — в том смысле, что им положительно все равно, кого брать в плен или покупать.
Если у Мэта и были какие-то сомнения относительно профессии хозяев галеры, они развеялись на следующий день, когда на палубе вдруг возникло оживление. Слышался топот ног, матросы бегали назад и вперед, а потом забил барабан, и гребцам пришлось приналечь на весла. У Мэта вскоре перед глазами запрыгали черные точки. Сверху послышался крик капитана:
— Право руля! Право руля! Сейчас мы их нагоним!
Вскоре послышался оглушительный треск. Несколько весел с правого борта с силой проскочили внутрь трюма. Два из них угодили несчастным гребцам в живот и проткнули их насквозь. Одно весло ударило гребцу в подбородок, и от удара у того треснули шейные позвонки. Мэт еле успел увернуться, когда его весло вырвалось у него из рук и грозило угодить ему по виску. Он постарался сам держаться от весла подальше и думал только о том, как бы не досталось тем гребцам, что сидели впереди него. А потом весло гребца, сидевшего сзади, ударило его по затылку, и больше он уже ничего не помнил.
В сознание Мэта привел удар бича надсмотрщика.
— А ну, сядь прямо! — завопил надсмотрщик. — Вытолкни весло наружу!
Мэт повиновался, сражаясь с болью в затылке, казавшейся ему огромной, как море. Разбитое весло исчезло в отверстии борта, вместо него появилось новое. Мэт вытаращил глаза.
— Хватай его! — гаркнул надсмотрщик.
Мэт услышал, как засвистел бич, и проворно ухватился за рукоятку весла, не желая снова получить по спине. Он догадался, что другие пираты плавают вокруг галеры на лодке и просовывают в отверстия новые весла взамен сломанных.
Затем появился кузнец и разбил оковы у погибших гребцов.
— Эй, новенькие! — гаркнул надсмотрщик. — Вытащите трупы на палубу да бросьте на съедение акулам! А потом возвращайтесь, отныне ваше место здесь!
Новые рабы растерялись. Мэт с ужасом признал в них латрурийцев. Один из них был пожилой, в довольно дорогого вида красном кафтане. Видимо, купец плыл на корабле, сопровождая свои товары, а у пиратов не нашлось ровным счетом никакого уважения к рангу того, кого они захватили в плен.
Кузнец просунул в оковы новые звенья цепи, приковал матросов и пожилого купца к веслам и скамьям. Мэт мысленно помолился за купца. При том, какой шок тот пережил, будучи взятым в плен, и при том, какого он был возраста, он не должен был долго протянуть, орудуя тяжеленным веслом.
Сверху доносились приказы капитана. Он распорядился, чтобы с полдюжины матросов перешли на захваченное судно и доставили его в Триполи. Эта новость была недурна: если корабль был более или менее цел, значит, большая часть его экипажа не пострадала. Именно поэтому капитан скорее всего и послал туда всего полдюжины матросов — этого было вполне достаточно для того, чтобы в случае чего управиться с моряками с купеческого судна, тем более что все они наверняка уже были прикованы к веслам.
Нестерпимая головная боль мучила Мэта, и он осознал, что бьет барабан, а не только эта треклятая боль пульсирует в висках, только тогда, когда плеть надсмотрщика хлестнула его по спине. Мэт принялся за работу и всем сердцем пожелал поскорее смыться с галеры. Он только гадал, не поздно ли уже призывать на выручку Стегомана.
* * *
Жители Дамаска выбежали на городские стены, дабы приветствовать направляющееся к городу североафриканское войско. Ворота распахнулись настежь. Тафа подал воинам пример — стал махать рукой и улыбаться. Улыбаясь и выкрикивая приветствия, войско въехало в город.
Но как только жители увидели, сколько на самом деле народу в войске, ликование как-то сникло. Большое облегчение горожане ощутили, когда большая часть всадников спешилась за городскими стенами, где они и встали лагерем.
В это время Тафа уже вел серьезные переговоры с правителем города в его дворце.
— Горожане могут остаться, — согласился Тафа. — Но я не сомневаюсь в том, что нам придется взять их для помощи при обороне городских стен.
Правитель Дамаска нахмурился.
— Давным-давно нашим торговцам не доводилось служить в рядах войска.
— Да, пользы от них будет маловато, — кивнул Тафа, — но все же это лучше, чем ничего. Они должны будут начать учиться завтра утром, и всем горожанам надо привыкнуть к мысли об экономии продовольствия.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145