Это — всемогущий и всесильный Господь, которого ты осмелился винить в своих же собственных ошибках!— Но я вовсе не имел в виду иудео-христианского Создателя, — возразил я. — Я прочитал на память строки из финского национального эпоса! И если тебе угодно найти того «создателя», о котором я говорил, так поищи его в пантеоне финских божков! И потом, я даже не утверждал ничего — я всего лишь вопрос задал!Ангел ответил на все мои возражения небрежным взмахом руки.— Все это не имеет значения. Ты попал во вселенную, где единственным истинным Создателем является Иегова, и служить тут можно либо Богу, либо дьяволу.— Ты хочешь сказать, что Господь не создал меня одиноким?— О нет. Не создал. И не создал для скитаний. И если ты лишен друзей и дома, то сие есть следствие твоих деяний и желаний. И ежели ты имеешь желание, чтобы все стало иначе, то все возможно переменить.Я нахмурил брови.— Я могу отправиться обратно в свой мир?— О да, хотя тебе придется изыскивать для этого средства, трудиться в поте лица своего, дабы делом заслужить или разумом познать дорогу. Однако я говорил более о том, как взыскуешь ты дружбы и пристанища.— Да я всю жизнь искал друзей!— А они были с тобою рядом, — сказал ангел. — Тебе только и нужно было жить сообразно с тем, как жили они, выучиться их привычкам и им следовать.— Минутку, минутку! Ты что, хочешь сказать, что для того, чтобы стать членом группы, я должен вести себя в точности так же, как остальные члены этой группы?— Ты принужден повиноваться их правилам, — сказал ангел. — О, немало было тех, от кого ты отвернулся, и сие радовало меня, но ведь были и иные — добрые люди, а тебе не по нраву пришлись их привычки.Я вспомнил мальчишек в школе — мальчишек, которые считали, что, кроме драк и спорта, ничего на свете не существует.— Чертовски верно! — воскликнул я, но, увидев, как исказилось лицо ангела от праведного гнева, поправился: — Ой, прошу прощения. Я хотел сказать — «здоровски». Здоровски верно.Гримаса гнева покинула лик ангела.Я же собрал воедино остатки соображения и возгласил:— Но они были такие глупые! И их принципы тоже! Ничего себе — они думали, что от того, с какой силой врежешь по мячу, что-то зависит!— И зависело, — невозмутимо подтвердил ангел. — Для них.— Но не для меня! Для меня важнее всего было чтение книг! И знания!— Следовательно, книги значили для тебя более, нежели дружба. Ты сделал свой выбор.— О да! Если бы я мог иметь и друзей, и книги! Если бы со мной подружились другие ребята, любившие читать! Учиться! Тогда я бы стал членом группы! Может быть, тогда мы смогли бы в бейсбол научиться играть — все вместе!— О, разве не жаждал ты быть отличным от других?— Нет! — взорвался я и сам поразился тому, что сказал это. У меня столько на душе накипело, что остановиться я уже не мог. — Мне хотелось быть нормальным! Иметь друзей! Быть социальным животным! И я пытался! Я выучивал их повадки, по крайней мере некоторые повадки — но уже было слишком поздно. Я не мог обзавестись инстинктом! И они понимали, что я притворяюсь!— И все же они согласны были бы терпеть тебя, ежели бы ты не перестал стараться.— Если бы я продолжал стараться быть тем, кем на самом деле не являюсь? Придуриваться? А я-то думал, что среди вашего брата уважают правдивость.— Это так, — кивнул ангел. — И говорю тебе, избрал ты наиболее правдивый путь. Однако то был твой выбор, а не Божие деяние.— Это конечно, но ты посмотри, что Он мне предложил на выбор! — Я вдохнул поглубже и постарался успокоиться, сосредоточиться. «Гармония, равновесие, уравновесь себя, найти свою середину...» — Я думал, что человеку с мозгами в голове легче пробиться на Небеса.— О, нет, — покачал головой ангел. — Небеса открыты для всех, и для кротких, и для проворных, для тупиц и для гениев. Господь печется о душе, а не о разуме.Я не сводил с ангела изумленных глаз, а потом сказал:— Но я всегда полагал, что тем, кто умнее, легче постичь истину! А ведь истина — это Бог, не так ли?— Истина есть проявление Господа, — отвечал ангел. — Либо Его определение. Истина не есть весь Господь, не есть его Всемогущество. Иначе говоря, человек, обладающий большим умом, нежели его ближний, способен познать Господа полнее и лучше, ежели всю жизнь к оному стремится. Однако путь его более тернист, потому как его разум может найти более препятствий для веры в Господа, чем разум человека менее просвещенного.— Но ведь более просвещенный способен создать труды более проникнутые Духом Святым!— Не более, — поправил меня ангел, — а всего лишь такие, какие не видны иным. Однако у более просвещенного более искушений ошибиться, и, если истина не открывается ему мгновенно, он способен изречь, что истины не существует, и отвернуться от нее.— Значит, — медленно проговорил я, — вот почему ученик пришел к раввину и сказал: «Научи меня всей полноте закона, пока я стою на одной ноге»?— Ну это, конечно, аллегория, — рассудительно сказал ангел. — Однако ежели твой разум есть средство конечного приближения к Господу, он тоже имеет долг.Я почувствовал раздражение. Как только начинаются разговоры о долге, это значит, тебя хотят заставить делать то, чего тебе делать неохота.— Ну, например?— Использовать свой разум во благо ближних своих, — отвечал ангел. — Не предаваться праздности до той поры, покуда ты не познаешь Истины, до той поры, покуда не обретешь ясности видения, пока не уверишься крепче крепкого, что Господь с тобою.Я похолодел.— Но ты требуешь, чтобы я поверил в того, о ком я не могу сказать: «он здесь» или «он со мною». Я этого не знаю.— Ежели бы ты это знал, — сказал ангел, — то в вере не было бы нужды.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155