И как только ее душа вернется в тело и тело оживет, оно подвергнется жесточайшей агонии.Однако на объяснения у Сюэтэ ушло какое-то время, и тут джинн произнес нечто смутно напоминавшее заклятие. В воздухе вдруг повис кривой турецкий ятаган и начал опускаться прямо на колдунью. Та разразилась проклятиями, и в тот миг, когда лезвие меча уже готово было нанести роковой удар, оно неожиданно исчезло.— Прогони его, чародей, а не то девчонка оживет!Я при всем желании не смог бы отнестись к угрозе Сюэтэ с юмором.Джинн тоже. Он снова что-то забормотал. Сюэтэ покраснела. Руки ее яростно рассекали воздух. Она хрипло прокаркала стихотворение...Подручный палача двинул рукой, и у горла Анжелики расплылось алое пятно крови. Фриссон застонал, Жильбер возмущенно закричал.Я решил сдаться.— Благодарю тебя, о джинн, но боюсь, что нас переиграли. А теперь возвращайся к своим соотечественникам.Джинн издал облегченно-восторженный вздох и испарился.Сюэтэ дрожащей рукой отерла лоб, с шумом вдохнула, выдохнула и вымучила усмешку.— Ну, чародей? Надеюсь, мы оба хорошо понимаем ситуацию?— Не совсем, — сказал я и прищурился. — Если этот кусок говядины тронет хоть волосок на ее голове, я превращу его в репу.Подручный палача испуганно глянул на меня.— Вряд ли, — возразила Сюэтэ. — Я могу этому помешать.— Пока можешь, это верно, но не сможешь, когда я превращу тебя в свинью. На это много времени не понадобится.Фриссон одобрительно воскликнул, но напугался собственной смелости и устремил на королеву полный ужаса взор.Сюэтэ зарделась, сощурила глаза.— Только попробуй — увидишь, как она страдает. Ты еще заклинание не успеешь выговорить, а она уже будет мучиться.— Не будет, ведь палач только о том и будет думать, выручишь ты его или нет. Велико искушение, верно? Устоишь ли ты?— А я думаю, что я останусь самой собой, а вот ты станешь жабой!Я поднял руки, готовясь взмахнуть ими.— Готова попробовать? На счет «три»...— Не двигайся! — крикнула Сюэтэ, глядя на меня узкими, словно щелочки, глазками.Боковым зрением я видел Фриссона. Поэт устремил в потолок отсутствующий взгляд, и я понял: я могу рассчитывать на помощь своего непредсказуемого резерва. С другой стороны, будет ли то помощь в буквальном смысле, сказать было трудно. Когда на Фриссона нисходило вдохновение, он совершенно забывал о практической стороне дела.— Ты кривляешься, — попыталась угадать королева. — Не стал бы ты рисковать жизнью этой девицы.А я медленно ответил:— Не стал бы, если бы мог гарантировать ее безопасность и безопасность моих товарищей. Беда в том, что я не знаю, как этого добиться.— Есть способ, — осклабилась Сюэтэ. — Переходи на мою сторону, на сторону злых сил, и я освобожу девушку.Я окаменел от ужаса. Жильбер в страхе выкрикнул:— Нет, господин! Она все равно погубит девушку!— Да нет, не погублю, — мурлыкала Сюэтэ. — Если бы я так поступила, чародей ополчился бы против меня.— Это... имеет смысл, — промямлил я.— Ты не поддашься искушению, не поддашься! — кричал Фриссон.— Искушение есть, — пожал я плечами. — И поддаться искушению может любой, верно? Этого трудно избежать. Но вот насколько поддаться — это уже другой разговор. Но искушение, повторяю, есть.— Есть, есть, и еще какое, — радостно подхватила Сюэтэ. — Ну же, чародей! Присягни на верность мне и Сатане, и душа девицы получит свободу. А потом я уберу заклинание, из-за которого в ее теле теплится жизнь. И ее душа сможет отправиться на Небеса.Неплохие условия, а искушение каково... Я всей душой любил Анжелику. А уж как бы девушка обрадовалась, попади она в края вечной благодати! К несчастью, ее уход в эти края несказанно огорчил бы меня. Теперь я окончательно понял, насколько сильно влюбился и как мне хочется, чтобы девушка была со мной. Со мной душой и телом. Конечно, и та, и другая ее ипостась были мне дороги, но я не святой. Анжелика нужна мне живая!Но ведь это эгоистично.— Нет, господин Савл! — не унимался Жильбер. — Ты не должен так поступать! Без тебя мы все...Сюэтэ кивнула стражникам. Один из них со всего размаха ударил Жильбера по губам и сунул ему в рот кляп.Но он успел сказать достаточно. Без меня все те силы, которые объединились ради свержения Сюэтэ и очищения Аллюстрии от Зла, могли рассредоточиться и потерпеть поражение. Может, это немного и самонадеянно, но я до сих пор четко не осознавал своей роли в происходящем — знал только, что некую роль я играю. И если я уйду со сцены, все предприятие может провалиться.И, что еще важнее: Анжелика по-прежнему нужна Сюэтэ. Нужна, чтобы принести девственницу в жертву. А как только я вступлю в альянс с силами Зла, я стану подданным королевы и буду бессилен помешать ей.— Он растерялся, — плюнула Сюэтэ. — Он глупец, и нам от него никакого толка.Палач и его подручные согласно забормотали — попробовали бы они выразить несогласие! — а Сюэтэ шагнула к телу Анжелики. Бутылку она передала одному из подручных.— Как скажу — вынешь пробку, и тогда душа впорхнет в тело, — распорядилась колдунья и принялась производить над телом странные движения руками и что-то щебетать на непонятном языке.Я вдруг живо представил, как оживает это несчастное тело, как оно сжимается от боли, как бьется в агонии.— Нет, подожди!— Перейдешь на мою сторону?Сердце у меня сжималось. Как же мне было худо! Все страхи, все ужасы, на которые способны силы Зла, проносились в моей памяти. Я испытывал доселе неведомые мне чувства, подмывавшие меня отречься от своей сути... но передо мной лежало тело Анжелики, в которое вот-вот могла вернуться душа...— Нет.— Проклятие! — брызгая слюной, прошипела Сюэтэ. — Как же ты, спрашивается, любишь эту несчастную, если не готов пожертвовать своей душонкой, дабы избавить ее от боли?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155