— Павел Сергеевич, это Никольский. У меня труп. Записывайте адрес.
Никольский и Володя стояли на кухне у окна и молча курили. Вошел следователь прокуратуры и бодро предложил Владимиру:— Товарищ генерал, будьте добры, распишитесь как понятой.Затем протянул ему протокол и сообщил Никольскому:— Ну, тебе повезло, радуйся. Самоубийство. Чистое, поверь моему опыту. Не будет у тебя висяка. А мы поехали: на Большой Башиловке бабу застрелили.И быстро удалился. Владимир неприязненно глянул на Никольского, все еще смотревшего в темное окно, и не удержался:— Люди вы или нет? Как можно радоваться тому, что Жорка застрелился?Никольский резко обернулся к генералу.— Вы его хорошо знали?— Мы в одном дворе выросли. А здесь он полгода в гостинице кантовался, ждал, когда квартира рядом с моей освободится. Мы самые близкие друзья, понимаешь ты, майор?— Здесь, по-моему, шантаж. Посмотрите, товарищ генерал. — Никольский протянул фотографию. Владимир взял ее, посмотрел и вернул.— Ну и что? С бабой покувыркался Жорка. Из-за этого стреляться?!! — Он пренебрежительно фыркнул— Фотография-то скандальная, — возразил Никольский. — Жене можно послать, руководству…— Жорка не испугался бы. Жена? — генерал презрительно поморщился. — Они лет пять и не живут вместе, по сути дела. У нее какой-то балерун в Париже. А руководство… — Владимир опять поморщился, но на сей раз веселее. — Какое руководство? Парткомов нет. В аппарате премьера позавидовали бы да посмеялись. А стали бы жать — ушел бы Жорка, не обернувшись. Не ради чинов и квартиры он служил. Здесь что-то другое, майор.
Ничего вроде бы не изменилось в квартире Никольского. Но неизвестно почему она приобрела жилой вид. Милый уют запустения, свойственный квартире раньше, отчего-то переродился в гораздо более милый уют ухоженности. Сразу чувствовалась женская рука.На кухне Наташа и Яна пили кофе.— Сергей, — вдруг сказала Наташа, прислушиваясь. Никаких звуков не слышно было, и журналистка мысленно подивилась чуткости новой приятельницы.— Ты так его чувствуешь, будто вы вместе прожили двадцать лет, — не без иронии заметила Яна. — Ну, где же твой мент?— Здесь, — раздался голос, и Сергей вошел на кухню.— Потрясающе! — поразилась Яна. — Вы с Наташкой и впрямь как сиамские близнецы! Связь — на телепатическом уровне!Никольский польщенно улыбнулся. Ох, знала бы эта свистуха-журналистка, как приятно усталому мужику возвращаться домой и знать, что его с нетерпением ждет любимая женщина и даже чует его приближение за километр…— Есть будешь? — спросила Наташа Сергея.— Кофейку выпью, — сказал Никольский и уселся за стол.— Сними мундир, а то мне кажется, что участковый пришел, — ехидно попросила Яна.— Сейчас, — ответил Никольский, не двигаясь с места.— Ты сегодня скучный, майор, — заметила Яна. — Даже огрызнуться не можешь. Пойду-ка я домой.Женщины расцеловались, и Яна ушла. Никольский залпом выпил чашку кофе и направился в ванную.— Я все-таки разогрею котлеты, — крикнула Наташа. — Ты же с утра ничего не ел!— Попозже, Наташ, а! — попросил он, возвратившись. — Оклемаюсь малость, тогда и разогреешь.«Все-таки олух он у меня! — подумала Наташа, хоть и с нежностью, но с легким раздражением. — Ждешь его, ужин готовишь, а он… Неужели не понимает, что нормальной бабе прежде всего накормить своего мужика хочется!..»— Попозже я уйду! — заявила Наташа.— Ну вот, опять… — расстроился Сергей. — Неужели трудно просто переехать ко мне?— Трудно, — начала было она свой обычный монолог, но тут загудел телефон.— Извини, — сказал Никольский и рванул в кабинет-спальню. Наташа осталась в кухне, но телефонный разговор слышала.— Да, Виталий Петрович… — бубнил Сергей в трубку. — Без сомнения — самоубийство, но кое-что меня смущает… Что за срочные дела?.. Ну, кража и кража… Сейчас приду.Наташа уже одевалась в прихожей. Сергей вышел из кабинета, спросил жалобно:— Уходишь?— Вместе с тобой, заметь — подчеркнула она. — Что там еще украли, Никольский? Неужто папу римского из Ватикана?Насмешка была злой — по крайней мере, так она прозвучала.— Кожаное пальто, — Никольский словно съежился.— Преступление века! — недобро рассмеялась она.…Из подъезда вышли вдвоем, Наташа поцеловала Сергея, и они разошлись в разные стороны.
У себя в кабинете сидел вдрызг расстроенный Беляков и жаловался Никольскому:— Ты подумай, Сергей, гардеробщик — поганец пьяный, залил шары и выдал пальто по номеру неизвестному человеку.— Он что, должен пальто по удостоверению личности выдавать? — осведомился Сергей язвительно. Его вовсе не радовал вечерний вызов на работу, да еще по такому смехотворному поводу. Вот и Наталья обиделась… Ждала-ждала мужика, ужин грела, а едва суженый явился, как тотчас снова умчался на службу, даже не поев… Обидишься тут, конечно. Впрочем, такова судьба жены любого опера. Либо привыкнет Наташка, примирится, либо… Додумывать не хотелось.— Ну, ты прав, прав! — досадливо воскликнул между тем Беляков. — Но ты понимаешь, пальто украли у главного редактора самой скандальной московской газеты. И характер у этого деятеля базарный — и в силу профессии, и сам по себе. Он уже заявление настрочил, представляешь?! И что мне оставалось делать? Пришлось принять.— Пить надо меньше главным редакторам. По кабакам меньше ходить. Тогда номерки терять не будут, — выдал Никольский неприязненно.— Вот ты ему это и скажи, — предложил Беляков. — Сам скажи, а я послушаю, что он тебе ответит.Никольский вздохнул.— Виталий Петрович, вы же сами прекрасно понимаете, что это пальто мы никогда не найдем, — серьезно проговорил он. — Единственный выход — всем отделением сброситься и купить ему новое.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98