— Никогда! — сразу ответил большой начальник, даже с места привставая от возмущения.Следователь закончил заполнять протокол и протянул его Седову:— Прочтите и распишитесь.Гражданин Седов внимательно прочел протокол и расписался.— Теперь вы, гражданка Выходцева, — обернулся прокурорский к девушке.Лариса, не читая, подписала.— Все? — спросил Седов.— Да. Вы можете идти, — разрешил следователь.Седов поднялся со стула и направился к двери.— Подонок ты, Юра, — сказала ему в спину Лариса. Он обернулся:— Иван Васильевич, прошу оградить меня от оскорблений! — визгливо выкрикнул высокий чин, обращаясь к следователю.— Успокойтесь, Юрий Валентинович, — попросил его юрист, стараясь говорить как можно теплее и убедительнее.Седов вышел, в сердцах хлопнув дверью. Он весь клокотал, а лживость его гнева только подстегивала «уважаемого человека» клокотать еще сильнее.— Ну, вот и третий, последний, Лариса Константиновна, — Иван Васильевич смотрел на молодую женщину глазами обвинителя.— Они все нагло врут, — устало сказала Лариса.— Так считаете только вы! — резко произнес юрист. — А вот следствием установлено, на квартире у Виноградовой, кроме вас с Шадриным, никого не бывало.— А как же аппаратура? — спросила Лариса с горькой насмешкой. Она уже понимала: ее игра безнадежно проиграна, отомстить за любимого человека не удастся…— С этим вопросом еще будем разбираться. Сейчас речь не о том!.. — Следователь сделал многозначительную паузу. — Получается, что вы оговорили трех уважаемых людей! — заявил он. — А это уголовно наказуемо! — добавил грозно.— Выходит, я тут раздеваюсь догола перед вами и тремя этими подонками для того, чтобы оговорить их?! — отчеканила Лариса, едва сдерживая готовые плеснуть через край эмоции.— Выходит, так! — произнес Иван Васильевич безапелляционно.Лариса встала, смерила собеседника надменным, презрительным взглядом.— Мне больше нечего здесь делать, — сказала она брезгливо. — Прощайте.Лариса развернулась и двинулась к выходу. Ее осанкой можно было залюбоваться, но следователь сейчас просто не мог замечать дамские прелести.— Советую вам забыть об этом деле, если не хотите, чтобы оно повернулось против вас! — бросил он в спину удаляющейся женщине. Та даже не оглянулась.
В квартиру Шадрина из грузового лифта переносили красивую мебель. Никольский постоял, посмотрел, как это делается, и позвонил в дверь Сергеева. Открыл сам Владимир в полной генеральской форме.— Майор Никольский по вашему приказанию прибыл, — доложил Сергей чуть-чуть иронично.— Не приказывал, Сергей Васильевич, — звал, приглашал, просил! — горячо воскликнул генерал. — Спасибо, что пришел, — продолжал он другим тоном — сдержанно, уважительно. — Сегодня сорок дней. А помянуть Жору, кроме вас и меня, некому. Жена — в Париже, друзья — в Питере, а сослуживцы за сорок дней и имя его уже успели забыть… Пошли к столу, помянем.Они прошли на кухню, где их уже ждал накрытый стол.— Все, как Жорка любил, — сказал Сергеев, кивнув на угощение.Селедка, крупно порезанное сало, цельные помидоры и огурцы, дымящаяся в миске только что сваренная картошка и водка в бутылке — вот и все яства, которым неизменно отдавал предпочтение покойный ныне Шадрин. Генерал сразу же разлил спиртное по стаканам. Сели за стол, не чокаясь, выпили до дна.— В его квартиру чужую мебель заносят, — вспомнил Никольский, понюхав корочку черняшки.— А что ты хочешь? — горько усмехнулся Сергеев. — Чтобы в его квартире мемориальный музей открыли? Так не за что! Жил хороший человек, работал как вол, а выяснилось, что это по нынешним временам никому не нужно.— Неверно, — твердо сказал Никольский. — Это нужно вам, мне, Ларисе…— Какой еще Ларисе?! — возмутился генерал.— Женщине, которую он любил и которая любит его, — пояснил Никольский, глядя собеседнику прямо в глаза.— Это шлюха с фотографии? — генерал возмутился еще больше.— Не шлюха она! — горячо выкрикнул Сергей. — Жертва.— Она что — не знала, что их снимают? — удивился генерал.— Не знала! А когда узнала, помогла мне этот бардак разгромить! — выдвинул майор свой главный аргумент в защиту несчастной женщины.— Ну, разгромил, а дальше? — с внезапно возникшим острым интересом спросил Сергеев.— А дальше ничего… — вздохнул Никольский.— Словил мерзавцев-то? — В глазах Владимира загорелся азарт.— Они меня словили… — Майор вяло махнул рукой.— Давай выпьем по второй, — предложил генерал и снова разлил водку по стаканам. — И ты мне все расскажешь.Выпили по второй, и Никольский начал:— Хвастаться особо нечем: Лариса вывела меня на эту хату и ее хозяйку. Мы с ней приехали туда как влюбленная парочка. В спальне я обнаружил объектив фотоаппаратуры, смонтированной в соседней квартире. Решил взять с поличным. При проведении операции накладка получилась. Человек из той, соседней, квартиры ушел, отстреливаясь, и моего оперативника ранил. А его «быки», которых я взял, заявили следователю, что их послали в этот бордель задержать злостного должника их банка.— А хозяйку трясли? — поинтересовался генерал.— Она в полном отказе, — Сергей мазнул ладонью по воздуху, как бы перечеркивая саму возможность получить показания Майи Дмитриевны. — Ничего якобы не знает: ни про аппаратуру, ни про соседнюю квартиру, тем более, что владелец ее живет в Америке. Я вышел на техника, который монтировал аппаратуру, но за несколько часов до моего приезда он, видите ли, отравился газом.— Да, — сказал генерал. — Тут серьезные ребята действовали…— Еще какие! — подхватил Никольский. — Я установил трех весьма высокопоставленных господ, которые подверглись шантажу в связи с посещением этого борделя.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98