Орешник рос кустами, а через несколько
куп от него шла очень приличная и мало пользуемая автомобилистами
асфальтовая полоса, ведущая на основную трассу.
Именно здесь, вот на этом двухсотметровом отрезке его место. Он
трижды отмерил эти двести метров, оценивая достоинства и недостатки двух,
похожих на взрывы зарослей орешника. Выбрал, наконец, и отправился в
Москву пить пиво.

37
Вечером он осторожно спустил с асфальтовой полосы свой "жигуленок" на
дальнюю обочину и поставил его так, чтобы не было видно номеров. Из
багажника вынул рабочий кейс и складной велосипед, которым не
воспользовался: к облюбованным кущам он шел пешком еле заметной тропкой,
пробитой мальчишескими босыми ногами, кейс и велосипед он нес в руках.
Обустраиваясь в кустах, он позволил себе для уверенности в
предстоящем успехе негромко и игриво напевать:
- Знаю я одно прелестное местечко:
Под горой там маленькая речка!
Он любил изредка пошутить. Ему нравилось шутить в подобных
обстоятельствах. Не ломая и не вырубая ветвей, он, очень напрягаясь и
затратив массу сил, выдавил, можно сказать, себе удобное гнездо в частых,
упругих неподатливых ветвях. Сделав дело, позволил себе отдохнуть в полной
расслабке: разуться, снять штормовку и вздремнуть минут пятнадцать... Даже
легкий сон увидел: он плывет брассом, осторожно разгребая перед собой
золотые кувшинки.
Очнулся, глянул на часы. До банкирского пробега, если ничего не
случится, оставалось сорок минут. Он раскрыл кейс.
...Василий Федорович бежал впереди, а охранник сзади. В оптический
прицел был отлично виден фирменный наряд немолодого спортсмена: розовые с
желтым и черным трусы, верноподданические бело-сине-красные гольфы, черная
с золотом футболка и, конечно же, кроссовки "Рибок". Охранник ограничился
темно-синим с красными полосами тренировочным костюмом.
Бежать банкиру было тяжело: тряслись бульдожьи щеки, тряслись жидкие
ляжки, содрогалось, имевшее твердую округлую форму брюхо. Но современный,
решительный и рисковый бизнесмен должен находиться в отличной физической
форме, чтобы любой соперник не смог сбить его с ног как в переносном, так
и в прямом смысле.
Он пропустил их, уже заранее решив, что на обратном их пути работать
ему значительнее удобнее. Они завернули за ограду санатория, и он стал
ждать. Через пятнадцать минут они вернулись. Перекрестье оптического
прицела ночного видения выбрало висок Василия Федоровича и последовало
вместе с ним.
Здесь. Василий Федорович чуть развернулся, и сразу стал доступен
высокий лысеющий вспотевший от физической нагрузки лоб.
Василий Федорович и охранник убежали по своим делам. Он осторожно
уложил прицел в кейс и, развернув складной велосипед, пустился на нем в
обратный путь. Во тьме он довольно успешно находил тропку и почти все
семьсот метров вел велосипед по ней. Сложить велосипед, уложить кейс и
велосипед в багажник, не очень вереща стартером, завести машину и быстро,
но не вразнос, выскочить на асфальтовой полосе на главную магистраль - он
глянул на хронометр - пять минут тридцать секунд. Прибавить три
велосипедных минуты, и получается, округляя, десять минут. При подобных
данных перехват категорически исключен. Он облегченно вздохнул, глядя на
полотно Ярославского шоссе, и вспомнив о хорошем, о мелкой плотной пене
пива, горьковатый вкус которого он любил больше всего.

38
Бабье лето не сдавалось, и этот и следующий день был хорош. Он прибыл
на место сильно загодя, когда солнце стояло еще высоко. Все-таки уже
глубокая осень: пройма стала не посещаемой даже главными любителями воды -
местным пацаньем. Проведя на месте контрольные полтора часа, он пешком
дошел до железнодорожной станции, где в небольшом стаде на автомобильной
стоянке неприметно пасся его "жигуленок".
Подремав на заднем сиденье ровно час, он перекусил, довольно скверно,
кстати, в местном буфете, а кофе выпил свой, из термоса, вернувшись в
автомобиль. Сев за руль, закрыл глаза, уронил руки, уложил на спинку
сидения затылок - расслабился и проверил себя. Остался собой доволен и
тронулся в путь.
"Жигуленок" загнал в еще вчера облюбованное место. Еще раз осмотрел
машину с асфальта. Номеров не видно. Привычной уже тропкой двинул на
исходные позиции, в правой руке держа кейс, а в левой - складной
велосипед. Шел уверенно, быстро, как бы по срочному делу. Он,
действительно, шел по срочному делу.
Он лег на спину, чтобы не отвлекаться на ненужные подробности местной
жизни и не утомлять шею. Он смотрел вверх. Сквозь разрывы в ветвях и
листьях мелкими кусочками виднелось уже небо, которое явственно, на
глазах, меняло цвет - из серого в темно-серый. Уходил короткий осенний
день, смеркалось.
В девятнадцать ноль-ноль он раскрыл кейс и стал собирать винтовку.
Привинтил и расправил складной приклад, прикрепил к стволу оптический
прицел ночного видения, наслаждаясь, как в половом акте, затвором ввел
патрон в патронник. Все готово, и ждать ровно двадцать девять минут.
Ровно через двадцать девять минут показалась неразлучная пара.
Василий Федорович сменил наряд: на нем были желтая футболка, голубые трусы
(шведско-украинские цвета) и кроссовки "Найх". Охранник сохранил верность
старому тренировочному костюму.
Туда он их не стал вести - лишнее напряжение.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98