Обидеть хотел волкодава Коляша и обидел, добился своего. Тот,
напрягшись от сдерживаемой ненависти, тихо-тихо заговорил:
- Рано радуешься. И ты, шпана уголовная, и ты, мент в отставке. Нас
много, и мы все можем. Так что аккуратно считайте свои последние дни,
козлы рогатые!
- Закрой ему пасть, Коляша, - попросил Сырцов.
- Давай сначала ноги свяжем, чтобы не пытался встать и не брыкался. -
Коляша склонился к клиенту и предложил: - Ты лежи спокойно, а я тебя по
голове бить не буду. Договорились?
Клиент молча отвел глаза. Согласился, значит. Сырцов вязал его все
тем же многофункциональным проводом.
- И узелок поближе к пяткам, снизу чтоб был, - посоветовал Коляша. -
Может их, как йогов тренируют? Совьется, зараза, в спираль и зубами узел
достанет. Я тут прочел, как йоги себе клизму ставят. Залезает, подлец, в
полную ванну и жопой, как ртом, до ведра в себя всасывает.
- А старикан наш - гений. Все просчитывает - заканчивая вязать
волкодава, восхищенно отметил Сырцов.
- Он их читает, как букварь, потому что во время войны сам таким был.
Мне про него Роман Суренович рассказывал.
- Крест готовьте, - снизу подал голос волкодав. - На могилу вашему
старичку.
- Закрой ему пасть, - вторично попросил Сырцов.
Широким куском пластыря пасть была закрыта. Они за ноги отволокли его
в кусты, разряженный винчестер бросили рядом и, отойдя на расстояние,
полюбовались содеянным.
- Все тип-топ, - отметил Коляша. - Нетронутые джунгли. А Махов по
плану найдет.
Нежданно-негаданно в отдалении, но отчетливо и раскатисто, зазвучали
длинные выстрелы.
- Все, - устало сказал Сырцов. - Охота началась. Теперь по старику
будут палить без размышлений.
...Смирнов тоже услышал охоту. Он прилег и приложил ухо к земле, в
паузах между выстрелами стараясь услышать преследователя. И услышал.
Шуршание и осторожные шаги метрах в трехстах сзади. Смирнов уселся на
земле по-турецки, расстегнулся, перевел "Узи" с закрытой спины на открытую
грудь, перевел парабеллум из збруи во внешний карман и, предварительно
вздохнув, продолжил путь.
Он будет теперь стрелять. Смирнов сам загнал его в положение, когда
удачный выстрел в Смирнова - единственный его выход.
Уходил от таких Смирнов, даже если с собаками были. Уходил, но тогда
ему было двадцать два, а сейчас шестьдесят восемь. Все, все отобрали у
него эти сорок шесть лет, за исключением одного: сейчас он не боялся
смерти, а, значит, ничего не боялся. Страха, который мешает мысли
мгновенно соображать и ориентироваться, нет в нем. Итак, могучее
тренированное тело с достаточно твердыми условными рефлексами на
рациональное быстрое убийство и маленькой-маленькой мыслишкой - чувством:
где-то в мозжечке, что умирать совсем не хочется. Итак, прострелянный,
изломанный судьбой и годами на грани не только морального, но и
физического износа организм, и ясная, просчитывающая, как компьютер, все
возможные варианты голова, которая освобождена от предчувствия смерти и
страха смерти. Дуэль.
Смирнов искал подходящую площадку, и поэтому опять пошел вверх - к
сухой траве, к разрывам в зарослях, к пространству; дающему свободу
маневра. Вот он, безлесый пригорок. Смирнов рванул так, как только мог.
Преследователь, вырвавшийся из зарослей, увидел Смирновскую голову,
скрывающуюся в кустах на той стороне поляны, и на вскидку, почти не
целясь, выстрелил. Форменная каскетка слетела с гибкой ветки орешника.
Смирнов дернул вторую веревку, и "Узи" справа дал ответную очередь.
По тому, как преследователь не очень (лишь прикрыл винчестером лицо)
испугался "Узи", Смирнов понял, что он в бронежилете. Преследователь
ползком вернулся в заросли и затих.
И Смирнов бесшумно пополз. К присобаченному в розетке двух ветвей
"Узи". По всем правилам, он должен был менять позицию. Он-то менял, а
"Узи" - нет. Опять тишина, лишь изредка нарушаемая дальними выстрелами.
Смирнов включил магнитофон и отшвырнул его в сторону метров на двадцать.
Только бы не разбился. Не разбился - в глухом заповедном лесу
темпераментно заверещала Пугачева:
- Делу время, делу время,
Потехе - час.
Винчестер, дважды выстрелил на звук, но Пугачеву убить не смог.
Знаменитая певица продолжала петь. Все-таки отлично они натасканы. Если бы
у него в руках было нечто более компактное, чем двухаршинный винчестер,
быть бы Смирнову с дыркой. Молниеносная реакция паренька. Тренированным
чувством опасности он ощутил надвигающуюся смерть и мгновенно
развернувшись, выстрелил первым. Тяжелая пуля на кабана оторвала
беззвездочный погон с утепленной смирновской униформы. Но во второй раз
Смирнов не дал ему выстрелить. Крякнул парабеллум, и пуля вошла в
щегольски раскрытую обнаженную мощную шею. Пришлось стрелять в эту
красивую молодую шею: выстрел в ноги-руки проблемы смирновской
безопасности не решали, голова загорожена винчестером, а туловище прикрыто
бронежилетом. Пришлось стрелять в шею.
Смирнов присел на корточки рядом, спросил, успокаивая себя:
- Зачем ты охотился на старика? Что я тебе лично плохого сделал?
Толчками выплескивалась из развороченной аорты алая кровь, и вместе с
кровью уходила жизнь из могучего тренированного тела. Сонными становились
глаза, и, как ко сну, размягчались мышцы. Вот и все. Не жалко было
Смирнову паренька, не жалел он профессиональных убийц.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98