Хотя к Виталию Горохову по
прозвищу Стручок приходил именно я. Начнем. Геннадий, ты сейчас имеешь
связи с кем-либо из преступной группы, не без твоей помощи ограбившей в
свое время меховой склад?
- Нет. Как из колонии вернулся, никого не видел и видеть не хочу.
- А упомянутый тобой Стручок?
- Это не связь. Мы с ним дружим.
- Я же запретил тебе встречаться с этим бандитом! - вскричал
Иванюк-старший.
Казарян посмотрел на него жалеючи и проникновенно укорил:
- Мы же договорились, Тимофей Филиппович. - И младшему: - Объясняю
тебе: будешь говорить правду, пройдешь свидетелем. Будешь врать -
соучастником в страшненьком деле.
- Каким соучастником? Какого еще дела? - заныл тот.
- Об этом после. Ну, так кого ты видел из преступной группы?
- Геннадий, говори правду! - опять не выдержал отец.
- Гена, говори. Ведь папа просит.
- Ни с кем я не встречался, ни с кем! - криком прорыдал
Иванюк-младший.
Казарян подождал, пока он вытрет слезы, сопли и высморкается.
Геннадий все это проделал при помощи довольно чистого носового платка.
- И с Романом Петровским по кличке Цыган тоже не встречался?
Надо же, вроде бы успокоился, а тут снова зарыдал. Хлипким оказался
отпрыск богатырского рода Иванюков. Казарян напомнил о главном:
- Ты не рыдай, ты дело говори.
- На второй день, как я вернулся, он меня прихватил, - вытерев слезы,
начал повествование Геннадий. - У дома нашего поджидал. Велел к Стручку
идти, чтобы тот Васина разыскал. А Васин еще не приехал. Потом он мне
задание дал. Сходить по одному адресу и записку передать.
- Кому?
- Да бабке какой-то!
- Адрес, адрес, Гена!
- В Ростокине это. Второй Ростокинский тупик, дом шесть, квартира
девять. Евдокия Григорьевна.
- В записку-то заглянул?
- Я чужих писем не читаю.
- Кому записка?
- Колхознику. Чтобы десятого, в три часа, у пивной на площади Борьбы
был.
- Как поддерживаешь связь с Цыганом?
- Когда ему надо, он ко мне приходит.
- И опять ты мне врешь, Гена. А я предупреждал: врать не надо. Ты
ведь вчера с ним у Киевского вокзала встречался. В двенадцать часов. Так
как вы поддерживаете связь?
- Через два дня на третий я должен быть у входа в метро на
определенной станции по Кольцевой. Следующая встреча - через одну станцию.
И там прогуливаться. Когда ему надо, он найдет, сам ко мне подойдет.
- Значит, очередная встреча у вас послезавтра, в двенадцать, у
Серпуховской?
- Да.
- Все-таки мы с Тимофеем Филипповичем кое-что из тебя выбили. -
Казарян поднялся со стула. - Послезавтра пойдешь на свидание с Цыганом. А
до этого носа никуда не высовывай. И не открывай никому. Даже Стручку.
Запомнил?
- Запомнил, - еле выдавил Геннадий.
- Не слышу!!! - взревел Иванюк-старший.
- Запомнил, - уже громче повторил Геннадий.
- Если что, башку отверну, - пообещал заботливый отец.
- Тимофей Филиппович, вы остаетесь дома? - спросил Казарян.
- Нет. На работу надо обязательно. Дел по горло.
- Вы меня подбросите?
- С удовольствием.
- Будь здоров, Гена, - пожелал Казарян и направился к дверям. Вежливо
пропустив Казаряна вперед, Иванюк-старший повернулся к младшему,
провожавшему их, пригрозил:
- Смотри у меня, Гена!

У открытого бокового оконца "опель-капитана" уже стоял какой-то
веселый молодой гражданин и рассказывал что-то уморительное неотразимой
шоферше.
- Позвольте, товарищ, - Иванюк довольно невежливо отодвинул
гражданина в сторону, открыл дверцу, уселся на переднее сиденье и стал
неотрывно глядеть вперед. Сзади пристроился Казарян. Аккуратненько взяли с
места.
- Будь осторожна, моя любовь! - пропел им вслед веселый гражданин.
- Пристал, нахалюга, - объяснила происшедшее с ней шоферша. Пассажиры
молчали. Только на Садовом Иванюк спохватился:
- Куда вас доставить? - спросил он у Казаряна, полуобернувшись.
- Крючок вам небольшой придется сделать. На Ярославское шоссе.
- О чем речь? Марина, действуй!
Марина действовала. У Колхозной "опель-капитан" сделал поворот и
попер по Первой Мещанской. Попрыгали на трамвайных линиях и выкатили к
Рижскому вокзалу. На Крестовском мосту Иванюк спросил:
- Курс на Ярославском?
- Село Алексеевское.
...А вот и село. Остановились. Казарян сказал:
- Ну что ж, поблагодарим шофера.
- Отличный работник! - неизвестно чему обрадовался Иванюк.
- Ца, - поправил его Казарян.
- То есть? - не понял тот.
- Шофер она действительно шофер. Но не работник - работница. Отличная
работница! - Казарян поймал шофершин взгляд в зеркальце и подмигнул ей.

Он долго блуждал среди стандартных двухэтажных домов, пока не нашел
искомый. Таких домов, да еще бараков в конце двадцатых - начале тридцатых
годов было построено по Москве великое множество. Наспех сколоченные из
досок, без всяких удобств, двухэтажные двухподъездные домики были задуманы
как временные - на три-четыре года - жилища. Вышло по-иному. Они стояли
третье десятилетие.
В подъезде резко пахло мочой и помоями. В коридоре второго этажа, где
тоже не благоухало, Казарян отыскал девятую комнату и постучал.
- Чего надо? - нелюбезно спросил из-за двери прокуренный женский
голос.
- Не чего, а кого, - уточнил Казарян. - Вас, Евдокия Григорьевна.
- Кто такой? - диалог продолжался при закрытой двери.
- Из милиции я буду, - отрекомендовался Казарян и резко толкнул
дверь: надоело препираться.
А дверь распахнулась - не заперта была.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69