На секунду мне показалось, что там - пробежали.
Молодой человек в сюртучке все не шел и не шел. Обстановка немного
действовала мне на нервы. Потому что опять я услышал короткий, но
явственный всхлип. Даже рокот дождя, в тот момент сыпанувший по крышам, а
затем провалившийся вниз - не ослабил его.
Ощущение было, сознаюсь, не из приятных.
- Есть тут кто-нибудь?!.. - крикнул я в темную глубь стеллажей.
Голос мой утонул - навсегда, между толстыми книгами. И опять на
мгновение показалось, что кто-то - перебежал. И лиловая вспышка опять
озарила все здание. И усилился мерный клокочущий рокот дождя.
Мне, в конце концов, все это попросту надоело.
Я откинул барьерчик на стойке, преграждающий вход, и прошел сквозь
дохнувшее мертвой бумагой хранилище - свет из лампочек на потолке в это
время слегка потускнел, но зато впереди проступило какое-то желтое марево,
что-то мерклое, слабое и неровное, как от свечи. Ощутимо запахло горячим
растопленным воском. За хранилищем, оказывается, находился еще один зал.
Правда, меньших размеров, зато чрезвычайно отделанный, весь - в портьерах,
диванчиках, креслах и зеркалах. Между окон пестрели старинные гобелены,
лепка хора курчавилась матовым серебром, и в настенных трезубцах
действительно плавились свечи, а у двери, закрытой гардиной, - стоял
человек.
Он был низенький, плотненький, крепко сбитый, лупоглазый, как будто
родился совсем без век, светло-рыжие злые ресницы его торчали щетиной, а в
глазах, как у зверя, была водянистая светлая жуть. Он был в длинной, до
пола, ночной шелковистой рубашке, по манжетам и по оборке внизу - в
сплошных кружевах, из которых выглядывали синие пряжки шлепанцев, круглый
череп же был полускрыт нитяным колпаком. Впечатление он производил очень
странное. И в особенности - розовое жабье лицо, обрамленное какими-то
светлыми буклями. А в руках он держал почему-то серебряный молоток -
ограненный, переливающийся камнями - и по блеску камней было видно, что
руки его дрожат.
Человек обернулся ко мне, и глаза его чуть не вывалились.
- Ну?!.. - надорванным лающим голосом потребовал он. И притопнул
короткой, по-видимому, кривоватой ножкой. - Сволочь!.. Немыть!.. Дубина!..
Я тебя зачем посылал?!.. - Вероятно, он уже ничего не соображал от
бешенства. Две слезы пробежали по выпуклым грушевидным щекам. Он,
наверное, ярился и плакал одновременно. - Где Кутайсов?!.. Где гвардия?!..
Где караул?!.. Разбежались, как крысы!.. В подвалы, в подвалы!.. Что -
семеновцы?!.. Подняты ли мосты?!.. Трусы!.. Свора ублюдков!.. Мерзавцы!..
Почему до сих пор не зажжен - ни один фонарь?!..
Я сказал:
- Извините, я не из вашей организации...
Но, по-моему, человек уже позабыл про меня. Поднял руку, мгновенно и
чутко прислушиваясь. Потянул в себя воздух сквозь страшные дыры ноздрей. А
костяшки на пальцах, сжимающих молоток, побелели.
Все глушил нарастающий рокот дождя.
Тем не менее, он, вероятно, что-то расслышал. Потому что сказал:
- Приближаются... Восемь убийц... Дверь в Зеленой гостиной, конечно,
открыта... Смерть идет по дворцу на куриных ногах... Так кончаются слава и
жизнь императоров... - Человек, облаченный в рубашку, как будто устал. И
тяжелая нижняя челюсть его несколько выдвинулась. - Что ж, давай
попрощаемся, старый солдат... Ты мне честно служил, но теперь твоя служба
окончена... Будь же - с Богом, и - не забывай обо мне... Все зачтется - на
самом последнем судилище...
Он отрывисто, властно, спокойно и сухо кивнул. Повернулся - и дверь
за ним затворилась. Трехметровая мощная дверь, инкрустированная по краям.
Вспышка молнии снова прорезалась - мертвенным светом. И, казалось,
еще не успела она отгореть, как в заставленный зал вдруг ворвались
какие-то люди. В париках, в полумасках, в камзолах, блиставших шитьем, в
опереточных черных плащах, с обнаженными шпагами. Трое тут же всей
тяжестью навалились на дверь, а один, подступая ко мне, прошипел:
- Что ты тут делаешь?..
Смертью глянул из складок плаща - пистолет. Но сейчас же надменный
мужчина с испанской бородкой, появившийся откуда-то из-за спины, отодвинул
его и, всмотревшись, сказал:
- Архивариус... - и махнул неестественно белой, ухоженной, вялой
рукой. - Сударь, можете быть свободны... Учтите: вы ничего не видели...
- Но - свидетель!.. - настаивал тот, что держал пистолет.
- Бросьте, князь! Какой он, к черту, свидетель!.. Раб, готовый
прислуживать - всем господам... - И холеные пальцы толкнули меня. -
Проваливай!.. - А надменный мужчина, оглядываясь, протянул. - Боже мой!..
Да сломайте ее, наконец!.. Что вы возитесь!..
Трое в черных плащах немедленно подхватили диван и, кряхтя, потащили
его по направлению к двери. Гулко бухнул удар, раскатившись под своды
дворца. Я неловко попятился, укрываясь за стеллажами. Вспышки молнии
следовали теперь - одна за другой. Исполинские тени качались над залом -
переплетаясь. Зазвенело разбитыми стеклами не выдержавшее окно. Ушибаясь о
книжные полки, я выкатился в читальню. Но не к стойке, а почему-то с
другой ее стороны. Там, как прежде, светила большая настольная лампа.
Бледный юноша в узком своем сюртучке, будто птица нахохлившись, замер над
древними книгами - обхватив и сжимая ладонями влагу лица. А увидев меня -
очень тихо и медленно приподнялся.
- Кто вы, сударь? - растерянно молвил он. - Вы откуда? Простите, но я
вас не знаю... - И вдруг, точно пронзенный догадкой, затряс головой. - Я
все понял.

Это ознакомительный отрывок книги. Данная книга защищена авторским правом. Для получения полной версии книги обратитесь к нашему партнеру - распространителю легального контента "ЛитРес":


1 2 3 4 5 6 7