Гатри. Тоже мне новость!
Вагнер. Я достал вам машину, водителя и пропуск и организовал прекращение огня. Гвардия Хаммейкера никогда не дремлет.
Гатри (с горькой иронией). Я в курсе.
Вагнер. А я буду вести репортаж отсюда.
В комнату входит Рут.
Рут. Бедняга Джордж! Когда вы в последний раз спали в постели?
Гатри. Я просто прикидывался спящим. Старый трюк фоторепортеров.
Рут. Разумеется, кто бы сомневался.
Гатри. Я обещал сходить поговорить с Алистером…
Рут. Какая жалость! Он ведь уже уехал.
Гатри. Уехал?
Вагнер. Фотоаппарат я ему вернул. А с мальчишкой поговоришь в другой раз. (К Рут.) Я отвезу Джорджа в гостиницу.
Рут. У нас есть свободная спальня. Джеффри уже все приготовил.
Вагнер. Ну что ж, так будет еще лучше. Выезжать-то придется очень рано.
Гатри. Огромное спасибо. Пойду заберу свои вещи из машины. (Выходит)
Рут. Надеюсь, вы не откажетесь разделить комнату?
Вагнер. Я ценю ваш юмор, миссис Карсон, но давайте останемся просто друзьями.
Рут. Сукин ты сын!
Вагнер. Мне остается только принести свои извинения и откланяться.
Вагнер направляется к дверям, но сталкивается с Милном, выходящим из кабинета с телексной лентой в руках. Милн не видит Рут.
Милн. Дик, я получил для вас ответ…
Вагнер. Что?
Милн (в легком смущении). Ответ на ваш… гм… протест…
Вагнер. Ах да! От Баттерсби?
Милн. Нет.
Вагнер. Вот как? И что же нам пишут?
Милн (читает), «вручить вагнеру тчк засуньте протест задницу тчк подпись хаммейкер».
Вагнер. Кстати, позвольте представить, Джейкоб Милн. Он едет завтра утром с Джорджем.
Милн. Ох, здравствуйте!
Рут. Здравствуйте.
Вагнер. Вы переночуете здесь, Джейк, и отправитесь в путь рано утром. Джеффри поможет вам с репортажем.
Милн. Великолепно!
Вагнер. Если наземный кабель все еще поврежден, лучше, чтобы один из вас вернулся сюда к субботнему утру, чтобы успеть поставить материал в номер. Пусть или Джиджи привезет ваш репортаж, или вы – его пленку.
Милн. Ладно, не беспокойтесь. А вы чем займетесь?
Вагнер. Что-нибудь придумаю. (К Рут.) Спасибо за все. (К Милну.) До встречи.
Милн. Вы больше не сердитесь?
Вагнер. Что ни говори, а этот репортаж сделали вы. (Он направляется к двери, но в последнюю секунду останавливается?) Ах да, почему вы выбрали именно «Мир по воскресеньям»?
Милн. Ну, потому что Хаммейкер начинал в «Вечернем Гримсби». А вы этого не знали?
Вагнер. Нет, не знал.
Милн. В Гримсби он знаменит.
Вагнер (с улыбкой) . Нетрудно догадаться.
Вагнер уходит. Рут садится в кресло.
Рут. Почему вы его спросили, не сердится ли он?
Милн. Дику не нравится, что газета взяла меня на работу. Он – за то, чтобы на работу брали только членов союза.
Рут. А вы – не член?
Милн. Дело не только в этом. Я считаю, что к журналистике нельзя подходить, ну, скажем так, с общими мерками. По мнению Дика, я просто очень наивен.
Рут. А по вашему мнению, вы не наивны.
Милн. А вам как кажется?
Рут. У меня еще не было времени, чтобы прийти к определенным выводам.
Милн. Он считает, что газета, такая, как «Мир по воскресеньям», – это просто массовый товар, которым торгуют бизнесмены, нанимающие для его производства журналистов, так же как нанимают печатников, наборщиков и всех остальных.
Рут. Но разве это не так?
Милн. Нет, это не так. Свободная пресса, свобода выражения мнений – это последняя линия обороны, на которой идет сражение за все остальные свободы…
Рут. Вот теперь я пришла к определенным выводам.
Милн (со смехом). Да нет, послушайте…
Рут. Может быть, вы присядете?
Милн. Нет, спасибо. Я все еще, знаете…
Рут. Выпьете чего-нибудь?
Милн. Спасибо, не надо.
Рут (протягивая Милну пустой стакан). Не будете ли вы столь любезны? Простой скотч.
Милн (беря стакан). Разумеется.
Рут встает.
«Рут». Следи за собой, Таллула! (Направляется к лестнице на веранду?)
Милн (напивая виски). Дик хочет, чтобы членство в союзе было чем-то вроде справки о профпригодности. «Признан годным к строевой».
Подходит к Рут и дает ей стакан с виски. Рут направляется в сад, Милн следует за ней. В какой-то момент гостиная поворачивается, и мы оказываемся в саду с Милном и Рут. Теперь часть гостиной видна лишь в самом дальнем углу сцены.
Вроде как это заведено у докторов или юристов.
Рут. А что в этом плохого? Иначе мы доживем до того, что какой-нибудь юрист ампутирует клиенту не ту ногу. А доктора начнут допрашивать своих пациентов… смешно…
«Рут». Ты уже начинаешь хихикать. Заткнись, пьяная дрянь.
Рут. У горных инженеров тоже, кажется, есть что-то в этом роде. (Стараясь говорить серьезно?) Захватывающая тема для беседы.
Милн. В смысле?
«Рут». А он забавный.
Рут. Нет, нет – продолжайте. Мы говорили про профессионализм. Вы что, не верите в его необходимость?
Mилн. Нет, верю. Но Дик печется вовсе не о профессионализме. По крайней мере, он хоть честно это признает. Другие предпочитают лукавить на этот счет. Однако никого и никогда не выгоняли из союза журналистов за профнепригодность – скажем, за неточность или безграмотность репортажей или за то, что корреспондент напился в хлам на банкете у лорд-мэра. Напротив, именно в подобных случаях союз обязан не допустить увольнения журналиста. Профессионализм тут ни при чем: Дику нужна пресса, которая бы думала правильно. То есть так же, как и он.
Рут. Ну что тут такого. Ведь и вам нужна пресса, которая бы думала правильно. То есть так же, как и вы. Милн. Безусловно, но чтобы этого добиться, я не стану отказывать в работе таким, как Вагнер.
Рут. И зря.
Mилн. И к чему это приведет?
Рут (после паузы). Да, вы правы.
«Рут». Кларисса, кто этот довольно интересный молодой человек?
Милн.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27