– Какая необычная мысль!
– Держа руки за спиной, клянусь честью.
– Нет.
– Тогда ты раздень меня зубами.
– Что на тебя нашло?
– Я снедаем, – сказал Мун, – похотью.
– Ты отвратителен. Убирайся.
– Нет, – отказался Мун. – Я пришел заявить свои супружеские права. Я наконец пришел. Приготовься. – Он оскалил зубы.
Джейн взвизгнула и метнула в него пузырек духов, затем еще один, затем щетку для волос, пару пузырьков поменьше, несколько туфель и, наконец, золоченое зеркало восемнадцатого века, которое яростно разлетелось о его голову, словно стекло, вылетающее из окна поезда. Мун выдохнул, как будто все его тело было одним большим легким. Пружина распрямилась, пропорции восстановились. Он слепо покачивался в великом покое, рот открыт, ноги исчезли. Он понял, что именно положит миру конец.

III

Воскресший Христос ждал его в коридоре.
– Ваша честь.
Левая бровь Муна была влажной на ощупь. Когда он провел по ней тыльной стороной руки, она окрасилась кровью из пореза над глазом.
– Ваша честь, я вас чем-то подвел, а?
– Пожалуйста, не вини себя… Я хочу невозможного.
– Не на того напоролись? – спросил Воскресший Христос.
Мун изучил его лицо в поисках какого-нибудь пророческого намека, но грубые черты невинно выглядывали из волосяных зарослей.
– Думаю, да.
Он было двинулся дальше, но Воскресший Христос ухватил его за рукав:
– Сэр, у вас лицо порезано.
– Ничего страшного.
– Я бы не стал подниматься наверх в таком виде.
– Не стоит об этом.
– Понимаете, я собирался предложить вам работу.
– Работу?
– Конечно, и вы будете записывать интересные вещи – я воскрес и пришел в город, – разве это не важно записать?
– Сейчас я полностью загружен.
– Вы сможете стать пятым евангелистом, это как пить дать.
– Извини, – сказал Мун.
– Ну как хотите. Многие почтут это за честь.
– Надеюсь.
Мун посмотрел на пятно крови на бороде Воскресшего Христа, и его охватила жалость.
– Прости, что я тебя ударил, это вышло случайно.
– Совершенно верно, ваша честь, – с огромной благодарностью подхватил Воскресший Христос.
– Я хочу сказать, ты случайно заставил меня сорваться. Я злился вовсе не на тебя.
– А на кого?
– Не знаю, – признался Мун. – У меня есть список.
Воскресший Христос кивнул.
– На кого-то незнакомого, – сказал Мун. – Даже на неизвестного.
Он умолк и быстро прошел в ванную, закрыв дверь. Сломанный замок болтался на расщепленном дереве.
Оказавшись в безопасности, он дернул выключатель, и его тут же пронзил блестящий фаянс. Бок ванны обрушивался на него глыбой света. Унитаз, раковина и биде с китайскими улыбками склоняли плешивые головы. Мун рассмеялся над ними. Он открыл все краны и спустил унитаз. Вода хлынула и забурлила вокруг него, разбрызгиваясь из хромированной розы душа.
Силком затолкав их обратно в неодушевленные формы, он закрыл все краны, кроме горячего над ванной, и удовлетворенно опустился на закрытую крышку унитаза.
«Пятый евангелист, как пить дать. Мун, Матфей, Марк, Лука и Иоанн отправились спать на скрипучий диван. Матфей, Марк, Лука, Иоанн, Мун отправились спать в Рождества канун. Мун, Иоанн, Матфей, Лука и Марк отправились спать в общественный парк. (Воскресный хор детей, взывающий к мнемонике, которая сохранит живым мое имя в больших голых классах с приколотыми к стенам акварельными рисунками.) Матфей, Мун, Иоанн, Марк, Лука отправились спать в дом старика. (Очерченные крошеным мелом солнечные лучи, канонада крышек от парт, домой к ленчу и захват в свои руки штурвала, управляющего миром.) Если есть хлеб с маслом и пить чай в одно и то же время, вкусишь от детства. Ты помнишь, как безопасно было быть ребенком».
Туалетная бумага упала на пол и размоталась через комнату плоской лентой. Мун закрыл глаза, но безрукая-безногая груда в зимнем пальто ожила в его разуме и поползла через улицу, словно распоследнее насекомое. Окурок обжег ему пальцы и упал на пол.
Раздался резкий треск, и в дверном проеме появился смущенный девятый граф.
– О! Простите, милый мальчик.
– Ничего страшного, – ответил Мун. – Я просто наливаю ей ванну.
– Именно, друг мой, именно. На мгновение я подумал, что вы опорожняетесь, что бы это ни значило, – я так понимаю, это проделывают с наполненными сосудами, но, со своей стороны, заявляю, что совершенно ничего в этом не смыслю. Вы наверняка знаете, что Малквисты и прочие семейства равного нам стиля и происхождения выделяют и порождают путем умственного процесса, секрет которого передается в крови.
– Нет, не знаю, – признался Мун.
– Естественно, мы об этом не распространяемся. Вы забыли заткнуть пробку.
Лорд Малквист наклонился к ванне. Вода зашумела в другой тональности. Мун бесцельно поднялся со своего сиденья. Лорд Малквист занял его место.
– Благодарю вас, милый мальчик. Вы порезали себе лицо.
Мун посмотрелся в зеркало над раковиной. Открыл горячий кран, но вода не потекла, поскольку набиралась ванна. Он смыл кровь холодной водой и промокнул рану платком лорда Малквиста. После этого порез выглядел не так страшно, но его жгли духи.
– Ваша жена говорит, что вы пишете книгу.
– Да, работаю над одной, – признался Мун.
– Очень рад это слышать. Я тоже пишу одну: небольшую монографию о «Гамлете» как об источнике книжных названий – тема, которая ни в малейшей степени меня не интересует, но я хотел бы оставить после себя тонкий и бесполезный томик, переплетенный в телячью кожу и заложенный ленточкой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51