Он решил, что для его целей это сгодится. Но утрата записной книжки изрядно все затрудняла. Что-то он не мог вспомнить: краткую речь лорда Малквиста перед домом умирающего героя; цвет его смокинга; разговоры о его книге, жене, оладьях. Все это Мун запамятовал и был достаточно честен, чтобы чувствовать себя виноватым. Он полагал, что результаты работы первого дня придутся девятому графу не по вкусу. Джейн вернулась домой голая и зареванная. Он соблазнил ее стоя, прижав к стене.
И тут его разбудил Воскресший Христос.
Он тряс Муна за плечо, что-то безумно бормоча.
– Эй!
Мун сел на стуле. Он уснул за столом. Чувствовал он себя отвратительно, лицо затекло и побледнело.
– Эй! Тут произошло смертоубивство! Говорю вам, по всей лавочке валяются трупы!
– Ничего страшного, – сказал Мун. – Я в курсе.
Он подошел к раковине и плеснул водой в лицо. Нога затекла и болела.
– Тогда кто это сделал?
Мун прохромал мимо него в гостиную. Все краски в комнате выглядели выцветшими. Мари и генерал лежали там, где он их оставил. Повсюду валялись осколки разбитой бутылки и овчарки. Мун не знал, что делать.
«Для таких случаев должна быть специальная служба. Пришлите сюда несколько парней, пока не вернулась моя жена. Трупы ее раздражают. Они и меня раздражают. Не хочу иметь с этим ничего общего. Я буду наверху, а когда спущусь, все должно быть в порядке. Чек пришлю по почте».
– Это не я, так-растак, я человек мирный.
– Ты был пьян, – сказал Мун. – Откуда тебе знать?
Воскресший Христос посмотрел на него и в долгом дружеском отрицании выпустил из щек воздух. Он покачал головой:
– Что я… слушьте, я никогда их прежде не видел.
– Не бери в голову, – сказал Мун. – Избавься от них и прибери здесь. Моя жена скоро вернется.
– Избавиться от них?
– Да. Я буду наверху, чек пришлю… я тебе заплачу.
– Обождите минутку, ваша честь, обождите минутку – от тел не так-то легко избавиться. К тому же при чем тут я, я их вовсе не убивал.
– Я этого и не говорил.
– Правда? – Воскресший Христос с надеждой и мольбой посмотрел на него.
– Я сказал, что если бы их убил ты, ты бы этого не знал, потому что был пьян.
– Но я не убивал.
– Тогда все в порядке. Я звоню в полицию.
– В полицию? Да, еще минутку, сэр, я не знаю, что мне…
– Они знают, что делать, – сказал Мун. – Это их работа.
Он выглянул в окно. Начинало светать. Осел стоя спал у ограды.
– Слушьте, я хочу сказать, у меня нет опыта… я не знаю, как это сделать, – сказал Воскресший Христос.
– Это довольно легко. Просто вытащи их на улицу, найди какое-нибудь место и там брось.
Воскресший Христос опять покачал головой:
– Ничего я в этом не понимаю. Нельзя же ходить по улицам и таскать вот так тела.
– Не думаю, – сказал Мун. Он так не думал. Несмотря ни на что. – Мне надо здесь прибраться, – добавил он.
Мун сдвинул к стенам всю мебель с ковра. Подтащил генерала к Мари и набросил на них ковер. Так-то лучше. После долгой возни ему удалось довольно туго завернуть оба тела в ковер.
– Принеси веревку.
Воскресший Христос осмотрелся, пытаясь понять, где в комнате лежит веревка.
– А где вы держите веревки, ваша честь?
– Мы не держим веревок, – сказал Мун. – Не знаю.
Он раздраженно прошел на кухню. Он никогда нигде не видел ни кусочка веревки. Поднялся наверх и вернулся с поясом от халата Джейн и с кожаным ремнем. Он перевязал свернутый ковер с обоих концов, соорудив семифутовую рождественскую шутиху.
– Вот так, – сказал Мун. – Поехали.
Воскресший Христос бросил на него испуганный взгляд и замямлил:
– Я не могу… я не… не думаете же вы…
– На осла, – сказал Мун.
Он ухватился за один конец ковра, а Воскресший Христос с сомнением взялся за другой. Концы оторвались от земли довольно легко, но середина покоилась на полу.
Они выпустили концы.
– Приведи осла, – сказал Мун.
– Привести? Куда?
– Сюда. Приведи.
Воскресший Христос выглядел так, будто вот-вот расплачется. Но он вышел, а Мун уселся на ковер. Вспомнил, что сидит на Мари, поэтому встал и посмотрел в окно на Воскресшего Христа. Тот за уздечку втягивал осла по ступенькам. Осел вошел в комнату и встал у камина, чувствуя себя как дома, словно в детской сказке. Мун и Воскресший Христос боком взвалили ковер ослу на спину. Он угрожающе закачался.
– Тебе придется сесть сверху, – решил Мун. – Иначе они свалятся.
Воскресший Христос стиснул его руку и взмолился:
– Слушьте, ваша честь, я ж не знаю, куда их везти… меня в любую минуту могут остановить, в любую. Что я им скажу?
– Что ты торговец коврами. Армянин. По-английски не говоришь.
– Но я Воскресший Христос!.. Дело дрянь. Мун и забыл.
– Ну так и скажи им это.
Ковер доставал Воскресшему Христу до плеч.
– Я не могу туда залезть, сэр, – пожаловался он.
Мун подвел осла к стулу с прямой спинкой. Воскресший Христос забрался на стул, словно на собственный эшафот, и перекинул ногу через чудовищное седло.
– Ей-ей, как на верблюде каком-нибудь. – Он опасливо глянул вниз.
Мун вывел осла в прихожую. «Хвала Воскресшему Аллаху. Если я кому-нибудь понадоблюсь, найдете меня в Британском музее, я буду описывать черепки, пока мимо летят годы. С меня и прошлого хватит». Передняя дверь распахнулась, и в проеме нарисовался Долговязый Джон Убоище: ноги врозь, шляпа прямо, левая рука расслабленно висит у бедра. Убоище стрелял с левой руки.
Увидев его, Воскресший Христос тихо вскрикнул.
– Рановато пока, – сказал Убоище. Он внимательно посмотрел на идущего к нему через прихожую осла.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51